Неточные совпадения
Да и вообще в то время нигде, ни в каком университете, где я побывал — ни в Казани, ни в Дерпте, ни в Петербурге — не водилось почти того, что теперь стало неизбежной принадлежностью студенческого быта, жизни на благотворительные сборы. Нам и в голову не приходило, что мы потому только, что мы учимся, имеем как бы какое-то право требовать от
общества материальной
поддержки.
Но, повторяю, ни в
обществе, ни в среде студентов не сложился еще взгляд, по которому одно только звание студента дает как бы привилегию на государственную или общественную
поддержку.
Были казенные студенты, живущие в университете или нет (как в Петербурге), были кое-какие субсидии, но такого всеобщего искания денежной
поддержки от государства и
общества положительно не водилось в нравах студентов ни в Казани, ни в Дерпте.
Благотворительных
обществ для
поддержки студентов нигде и не было.
Действительно, литература сама по себе, без
поддержки общества, бессильна; стало быть, напрасно и требовать что-нибудь от нее, пока общество не изменит своих отношений к ней.
Неточные совпадения
Кулигин. Как же, сударь! Ведь англичане миллион дают; я бы все деньги для
общества и употребил, для
поддержки. Работу надо дать мещанству-то. А то руки есть, а работать нечего.
А с другой стороны, Надежда Васильевна все-таки любила мать и сестру. Может быть, если бы они не были богаты, не существовало бы и этой розни, а в доме царствовали тот мир и тишина, какие ютятся под самыми маленькими кровлями и весело выглядывают из крошечных окошечек. Приятным исключением и нравственной
поддержкой для Надежды Васильевны теперь было только
общество Павлы Ивановны, которая частенько появлялась в бахаревском доме и подолгу разговаривала с Надеждой Васильевной о разных разностях.
— Никакого. С тех пор как я вам писал письмо, в ноябре месяце, ничего не переменилось. Правительство, чувствующее
поддержку во всех злодействах в Польше, идет очертя голову, ни в грош не ставит Европу,
общество падает глубже и глубже. Народ молчит. Польское дело — не его дело, — у нас враг один, общий, но вопрос розно поставлен. К тому же у нас много времени впереди — а у них его нет.
Значит, тут и особенного героизма не нужно: только не давай ему
общество этой
поддержки, просто — немножко расступись толпа, сжатая для того, чтобы держать на себе какого-нибудь Торцова или Брускова, — и он сам собою упадет и будет действительно задавлен, если и тут обнаружит претензию на самодурство…
Видно, что
общество не довольствовалось одним изображением порока, а требовало еще указания на то, что в нем именно дурно и почему, — требовало
поддержки и возбуждения для себя в прямом поучении, которое можно бы было просто принять, не трудясь над размышлением и обсуживанием предмета.