Неточные совпадения
У братьев Бакст собирались часто. Там еще раньше я встречался с покойным В.Ковалевским, когда он носил еще
форму правоведа. Он поражал, сравнительно со студентами, своей любознательностью, легкостью усвоения всех наук, изумительной
памятью, бойкостью диалектики (при детском голосе) и необычайной склонностью участвовать во всяком движении. Он и тогда уже начал какое-то издательское дело, переводил целые учебники.
Мне надо было брать два билета — по двум курсам, и их содержание до сих пор чрезвычайно отчетливо сохранилось в моей
памяти:"О давности в уголовных делах", и о той
форме суда присяжных в древнем Риме, которая известна была под именем"Questiones perpetuae".
Да и весь фон этой вещи — светский и интеллигентный Петербург — был еще так свеж в моей
памяти. Нетрудно было и составить план, и найти подробности, лица, настроение, колорит и тон.
Форма интимных"записей"удачно подходила к такому именно роману. И раз вы овладели тоном вашей героини — процесс диктовки вслух не только не затруднял вас, но, напротив, помогал легкости и естественности
формы, всем разговорам и интимным мыслям и чувствам героини.
Неточные совпадения
Время двигалось уже за полдень. Самгин взял книжку Мережковского «Грядущий хам», прилег на диван, но скоро убедился, что автор, предвосхитив некоторые его мысли, придал им дряблую, уродующую
форму. Это было досадно. Бросив книгу на стол, он восстановил в
памяти яркую картину парада женщин в Булонском лесу.
Если бы вы были в спокойном состоянии духа, вы не только знали бы ее наизусть,
форма каждой буквы навеки врезалась бы в вашей
памяти, так долго и внимательно вы смотрели на нее.
Может быть, в
памяти ее мелькнуло нечто подходящее из ее собственной помещичьей практики. То есть не в точном смысле истязание, но нечто такое, что грубыми своими
формами тоже нередко переходило в бесчеловечность.
Как ни различны эти фигуры, они встают в моей
памяти, объединенные общей чертой: верой в свое дело. Догматы были различны: Собкевич, вероятно, отрицал и физику наравне с грамматикой перед красотой человеческого глаза. Овсянкин был одинаково равнодушен к красоте человеческих
форм, как и к красоте точного познания, а физик готов был, наверное, поспорить и с Овсянкиным о шестодневии. Содержание веры было различно, психология одна.
Но разгадка последовала гораздо раньше вечера и тоже в
форме нового визита, разгадка в
форме новой, мучительной загадки: ровно полчаса по уходе Епанчиных к нему вошел Ипполит, до того усталый и изнуренный, что, войдя и ни слова не говоря, как бы без
памяти, буквально упал в кресла и мгновенно погрузился в нестерпимый кашель.