Неточные совпадения
Университет — главный корпус и здания на дворе с памятником Державину
в тогдашнем античном стиле — все-таки имел
в себе что-то, не похожее на нашу гимназию. От него «пахло» наукой, а от
аудиторий мы ждали еще неиспытанных умственных услад.
Поступив на «камеральный» разряд, я стал ходить на одни и те же лекции с юристами первого курса
в общие
аудитории; а на специально камеральные лекции, по естественным наукам, —
в аудитории, где помещались музеи, и
в лабораторию, которая до сих пор еще
в том же надворном здании, весьма запущенном, как и весь
университет, судя по тому, как я нашел его здания летом 1882 года, почти тридцать лет спустя.
И не мог я не видеть резкого контраста между такой плохой подготовленностью студентов (державших не иначе как на кандидата) и тем"новым"духом, какой к 60-м годам начал веять
в аудиториях Петербургского
университета.
Неточные совпадения
Мудрые правила — со всеми быть учтивым и ни с кем близким, никому не доверяться — столько же способствовали этим сближениям, как неотлучная мысль, с которой мы вступили
в университет, — мысль, что здесь совершатся наши мечты, что здесь мы бросим семена, положим основу союзу. Мы были уверены, что из этой
аудитории выйдет та фаланга, которая пойдет вслед за Пестелем и Рылеевым, и что мы будем
в ней.
Сорок лет спустя я видел то же общество, толпившееся около кафедры одной из
аудиторий Московского
университета; дочери дам
в чужих каменьях, сыновья людей, не смевших сесть, с страстным сочувствием следили за энергической, глубокой речью Грановского, отвечая взрывами рукоплесканий на каждое слово, глубоко потрясавшее сердца смелостью и благородством.
И этот лозунг стал боевым кличем во всех студенческих выступлениях. Особенно грозно прозвучал он
в Московском
университете в 1905 году, когда студенчество слилось с рабочими
в университетских
аудиториях, открывшихся тогда впервые для народных сходок. Здесь этот лозунг сверкал и
в речах и на знаменах и исчез только тогда, когда исчезло самодержавие.
Когда он пришел
в университет, его послали
в большую математическую
аудиторию.
Но он
в эту
аудиторию не принес той чистой любви к науке, которая его сопровождала
в Московском
университете; как он ни обманывал себя, но медицина была для него местом бегства: он
в нее шел от неудач, шел от скуки, от нечего делать; много легло уже расстояния между веселым студентом и отставным чиновником, дилетантом медицины.