Неточные совпадения
Разумеется, это было ново после гимназии; мы слушали
лекции, а «не заучивали только параграфы учебников; но университет не захватывал, да и свободного
времени у нас на первом курсе было слишком много.
Моя жизнь вне университета проходила по материальной обстановке совсем не так, как у Телепнева. Мне пришлось сесть на содержание в тысячу рублей ассигнациями, как тогда еще считали наши старики, что составляло неполных триста рублей, — весьма скудная студенческая стипендия в настоящее
время; да и тогда это было очень в обрез, хотя слушание
лекций и стоило всего сорок рублей.
На этом балу я справлял как бы поминки по моей прошлогодней „светской“ жизни. С перехода во второй курс я быстро охладел к выездам и городским знакомствам, и практические занятия химией направили мой интерес в более серьезную сторону. Программа второго курса стала гораздо интереснее.
Лекции, лаборатория брали больше
времени. И тогда же я задумал переводить немецкий учебник химии Лемана.
О казанском „свете“, о флирте с барышнями и пикантных разговорах с замужними женщинами я не скучал.
Время летело; днем —
лекции и работа в лаборатории, после обеда чтение, перевод химии Лемана, разговоры и часто споры с ближайшими товарищами, изредка театр — никаких кутежей.
А в Дерпте на медицинском факультете я нашел таких ученых, как Биддер, сотрудник моего Шмидта, один из создателей животной физиологии питания, как прекрасный акушер Вальтер, терапевт Эрдман, хирурги Адельман и Эттинген и другие. В клиниках пахло новыми течениями в медицине, читали специальные курсы (privatissima) по разным отделам теории и практики. А в то же
время в Казани не умели еще порядочно обходиться с плессиметром и никто не читал
лекций о «выстукивании» и «выслушивании» грудной полости.
Русскую литературу читал интересный москвич, человек
времени Надеждина и Станкевича, зять Н.Полевого, Михаил Розберг; но этот курс сводился к трем-четырем
лекциям в семестр.
Как"возделыватель"науки (cultor), студент не знал никаких стеснений; а если не попадался в кутежных и дуэльных историях, то мог совершенно игнорировать всякую инспекцию. Его не заставляли ходить к обедне, носить треуголку, не переписывали на
лекциях или в шинельных, как делали еще у нас в недавнее
время.
Я по необходимости забежал вперед. За это
время университет успел перебраться отчасти в залы Думы, где открылись публичные
лекции самых популярных профессоров.
В последние годы в некоторых аудиториях Сорбонны у лекторов по истории литературы дамский элемент занимал собою весь амфитеатр, так что студенты одно
время стали протестовать и устраивать дамам довольно скандальные манифестации. Но в те годы ничего подобного не случалось. Студенты крайне скудно посещали
лекции и в College de France и на факультетах Сорбонны, куда должны были бы обязательно ходить.
Они много пьют, столько же тратят
времени на свои пирушки, дуэли,"коммерсы"празднества и поездки, но все-таки в массе больше посещают
лекции.
Я любил этот шум, говор, хохотню по аудиториям; любил во
время лекции, сидя на задней лавке, при равномерном звуке голоса профессора мечтать о чем-нибудь и наблюдать товарищей; любил иногда с кем-нибудь сбегать к Матерну выпить водки и закусить и, зная, что за это могут распечь, после профессора, робко скрипнув дверью, войти в аудиторию; любил участвовать в проделке, когда курс на курс с хохотом толпился в коридоре.
О своих университетских занятиях в то время совестно вспомнить. Ни один из профессоров, за исключением декана Ив. Ив. Давыдова, читавшего эстетику, не умел ни на минуту привлечь моего внимания, и, посещая по
временам лекции, я или дремал, поставивши кулак на кулак, или старался думать о другом, чтобы не слыхать тоску наводящей болтовни. Зато желтая моя тетрадка все увеличивалась в объеме, и однажды я решился отправиться к Погодину за приговором моему эстетическому стремлению.
Неточные совпадения
В университете Райский делит
время, по утрам, между
лекциями и Кремлевским садом, в воскресенье ходит в Никитский монастырь к обедне, заглядывает на развод и посещает кондитеров Пеэра и Педотти. По вечерам сидит в «своем кружке», то есть избранных товарищей, горячих голов, великодушных сердец.
Это постоянная
лекция, наглядная, осязательная, в лицах, со всеми подробностями, и отличная прогулка в то же
время.
Люди добросовестной учености, ученики Гегеля, Ганса, Риттера и др., они слушали их именно в то
время, когда остов диалектики стал обрастать мясом, когда наука перестала считать себя противуположною жизни, когда Ганс приходил на
лекцию не с древним фолиантом в руке, а с последним нумером парижского или лондонского журнала.
— Как зачем? Да разве вы не знаете, что Родион Гейман не приходил на
лекцию, вы, не желая потерять
времени по-пустому, пошли слушать другую.
Итак, во имя Гайю, Вернера и Митчерлиха я прочел свою
лекцию, заключил ее философскими рассуждениями и все
время относился и обращался к студентам, а не к министру.