Неточные совпадения
"Жертва вечерняя"стала печататься с января 1868 года, и она в первый раз доставила мне"успех скандала", если выразиться порезче. <…> В
публике на роман взглянули как на то, что французы называют un roman à clé, то есть стали в нем искать разных
петербургских личностей, в том числе и очень высокопоставленных.
Они, под руководством более светлого, истинного взгляда на искусство, переданного им князем Шаховским, умели сделать из себя таких артистов, которые долго были украшением петербургской сцены и пользовались в свое время громкою славою и полным сочувствием снисходительной и благодарной
петербургской публики.
Я ходил по зале с Верой и Машенькой, где, однако, были слышны все разговоры, и удивлялся вместе с ними крайнему тупоумию и невежеству высшей
петербургской публики как служебной, так и литературной.
Хотя я не вдруг приобрел благосклонность
петербургской публики, у которой всегда было какое-то предубеждение и даже презрение к московским актерам с Медоксова театра, но я уверен, что непременно бы добился полного благоволения в Петербурге, если б года через два не появился новый дебютант на петербургской сцене, А. С. Яковлев, которого ты довольно знаешь.
Горданов этому даже пособолезновал и сказал, что наша
петербургская публика в музыкальном отношении очень разборчива, и что у нас немало европейских знаменитостей проваливалось, а затем дал артисту нотацию не бросаться ни на одну железную дорогу, ибо там ему угрожал бы телеграф, а посоветовал ему сесть на финляндский пароход и благополучно удирать в Стокгольм, а оттуда в любое место, где могут найтись охотники слушать его музыку.
Неточные совпадения
Дело скоро началось, и Нехлюдов вместе с
публикой вошел налево в залу заседаний. Все они, и Фанарин, зашли за решетку на места для
публики. Только
петербургский адвокат вышел вперед зa конторку перед решеткой.
Пока мы обедали — и цари удалились и
публика разошлась. У графа Разумовского был обед для сановников; а педагогию
петербургскую и нашу, лицейскую, угощал директор в одной из классных зал.
Заметка хроникера «
Петербургской газеты» ценна тою наивною грубостью и прямотою, с которою она высказывает господствующий в
публике взгляд на законность и необходимость закрепощения врачей. «Являются ли врачи безусловно свободными людьми, могущими располагать своим временем по личному желанию?» Речь тут идет не о служащих врачах, которые, принимая выгоды и обеспечение службы, тем самым, конечно, отказываются от «безусловной свободы»; речь — о врачах вообще, по отношению к которым люди самих себя не считают связанными решительно ничем.
Сама madame Толмачева появилась перед санкт-петербургскою
публикою на одном литературном вечере, благодарила господ литераторов за столь ревностные протесты против «безобразного поступка» «Века» и прочла какие-то либеральные стишки, впрочем, прочла довольно неискусно.
Публика приветствовала ее восторженными рукоплесканиями и затем — всему этому суждено было кануть в Лету забвения.
На этом же самом вечере профессор
Петербургского университета П. В. Павлов читал статью «Тысячелетие России», встреченную
публикой с энтузиазмом.