Неточные совпадения
Вся новейшая
философия — последний результат всей новой
философии — ясно обнаружила роковое свое бессилие познать
бытие, соединить с
бытием познающего субъекта.
Даже больше:
философия эта пришла к упразднению
бытия, к меонизму, повергла познающего в царство призраков.
Вся новая
философия, начиная с Декарта и кончая неокантианцами, отрицает необходимость посвящения и приобщения для стяжания знания, гнозиса, и потому тайны
бытия и таинства жизни для
философии закрываются.
Полицейская
философия роковым образом разрывает с корнями жизни, как и полицейское государство; полицейская
философия неизбежно лишена реализма и превращает
бытие в призрак.
Потому
философия и зашла в тупик, потому кризис ее и представляется таким безысходным, что она стала мертвой, самодовлеющей отвлеченностью, что она порвала со всеми формами посвящения в тайны
бытия, и философ превратился из священника в полицейского.
Религия есть жизненная основа
философии, религия питает
философию реальным
бытием.
Современная
философия —
философия иллюзионистическая по преимуществу, ее гносеология отвергает не только реальность отношения к
бытию, но и само
бытие, лишает человека изначального сознания свободы, свободы безмерной и безосновной, разлагает личность на дробные части, отвергая ее изначальную субстанциональность.
Но позитивизм окончательно губит
философию, мистицизм же возрождает
философию, возвращает ей утерянную цель и жизненную ценность, приобщая ее к
бытию.
Воссоединение с
бытием не может быть постыдным порабощением
философии, оно восстанавливает ее цель.
Объект познания, вековечная цель его —
бытие и его тайны — утеряны в рассудочной и критической
философии.
Тогда только будет творческое возрождение
философии, когда будет решительное преобладание проблем онтологии над проблемами гносеологии, т. е. когда
философия вновь займется
бытием, а не собой.
Философия Канта оставляет человека перед бездной пустоты, предоставляет человеку субъективно воссоздать объективно утерянное
бытие.
Для
философии, которую мы называем мистической в отличие от рационалистической, реальность
бытия не может быть подорвана никакой рассудочной рефлексией.
Для мистической
философии личность изначальна, неразложима, постижима в единственности своего вечного
бытия.
Философия должна быть свободной, должна искать истину, но именно свободная
философия,
философия свободы приходит к тому, что лишь религиозно, лишь жизни цельного духа дается истина и
бытие.
Талантливая
философия Риккерта, столь ныне модная, есть reductio ad absurdum [Сведение к нелепости (лат).] критицизма, в ней окончательно упраздняется
бытие и отрицается вековечная цель знания.
Вся германская
философия заражена духом небытия,
бытие боязнью, антиреализмом.
Способ лечения может быть лишь один: отказ от притязаний отвлеченной
философии, возврат к мистическому реализму, т. е. к истокам
бытия, к живому питанию, к познанию как функции целостного процесса жизни.
Но рационалистическая гносеология этого не может видеть, это видно лишь религиозной
философии, посвященной в тайны
бытия.
Риккерт кладет в основу своей
философии ценностью, которой окончательно заменяет
бытие.
С «ценностью» дело обстоит не лучше, чем «с
бытием», и «ценность» и «
бытие» одинаково для рационалистической
философии помещаются в суждении.
Современная
философия признает иррациональность
бытия, и она же гносеологически утверждает рационализм.
Вся европейская
философия в последних своих результатах страдает болезнью антиреализма, разобщенностью с
бытием.
Критическая и эмпирическая
философия во всех своих формах одинаково неспособна уловить
бытие.
Как могло случиться, что
философия, жаждавшая познать
бытие, постигнуть мир, дошла до упразднения своего объекта, до признания своей цели иллюзорной?
Европейская рационалистическая
философия нового времени вращается в сфере мышления, оторванного от своих живых корней, критически-сознательно отделенного от
бытия.
Отделение мышления от
бытия, знания от мира стало предпосылкой всякой
философии; в этом отделении философы видят всю гордость философской рефлексии, все свое преимущество — перед мышлением наивным.
Новая
философия может быть лишь воссоединением мышления с живыми корнями
бытия, лишь превращением мышления в функцию живого целого.
Субъект и его категории — столь же онтологическая предпосылка критической
философии, как и объективное
бытие и его свойства у наивных реалистов.
Смысл кризиса всей современной
философии — в возврате к
бытию и к живому опыту, в преодолении всех искусственных и болезненных перегородок между субъектом и объектом.
В наивном, дофилософском сознании есть здоровый реализм, здоровое чувство
бытия, которое рассекалось и умерщвлялось рационалистическим развитием
философии, процессом дифференцирования.
Вначале
философия брала прежде
бытие, потом мышление, в дальнейшем своем развитии стала брать прежде мышление, потом
бытие, теперь
философия вновь возвращается к тому состоянию, когда она сознательно уже, изведав все соблазны рационализма, скептицизма, критицизма, будет брать прежде
бытие, потом мышление, увидит в мышлении функцию
бытия.
Мировая история
философии громко свидетельствует, что связь с
бытием и абсолютным не порвана окончательно, что нить вечной связи тянется через всю историю философского самосознания человечества.
Ни
философия позитивная, ни
философия критическая не в силах понять происхождения и значения времени и пространства, законов логики и всех категорий, так как исходит не из первичного
бытия, с которым даны непосредственные пути сообщения, а из вторичного, больного уже сознания, не выходит из субъективности вширь, на свежий воздух.
Вся новейшая
философия пыталась превратить
бытие в призрак, разрешить его в иллюзионистский феноменализм; но все эти формально-схоластические упражнения в пустоте отвлеченно взятого субъекта не в силах подорвать первоощущения
бытия и здорового его первосознания.
Ясно, что множественность и повторяемость в индийской
философии и религии, отрицание смысла конкретной истории, допущение скитания душ по разным краям
бытия, по темным коридорам и индивидуального спасения этих душ путем превращения в новые и новые формы — все это несовместимо с принятием Христа и с надеждой на спасительный конец истории мира.