Неточные совпадения
Лишь вселенскому церковному
сознанию раскрываются
тайны жизни и бытия, лишь в приобщении к церковному разуму возможно истинное дерзновение, там лишь гарантия против всякого иллюзионизма и призрачности, там подлинный реализм, реализм мистический.
Осмысливается эта
тайна лишь в церковном
сознании.
Этот рациональный план творения целиком пребывает в сфере человеческой ограниченности и не возвышается до
сознания смысла бытия, так как смысл этот связан с иррациональной
тайной свободы греха.
Бог лучше знал, какое творение совершеннее и достойнее, чем рационалистическое, рассудочное
сознание людей, беспомощно останавливающихся перед великой
тайной свободы.
И весь крещеный христианский мир, даже потеряв высшее религиозное
сознание того, кто был Иисус, в мистической своей стихии чувствует, что в Нем скрыта великая
тайна, что с Ним связана величайшая проблема мировой истории.
Совершающееся искупление как бы закрывало творческую
тайну космоса, и человечество все соединялось с тленной плотью этого мира, которую проклинало в своем аскетическом
сознании.
Для еретического, отщепенского, рационалистического
сознания непостижима
тайна Троичности,
тайна единосущности и равнодостойности Отца и Сына,
тайна боговоплощения и соединения природы человеческой и божеской.
Это
сознание, всегда покорное разуму малому и несогласное совершить мистический акт самоотречения, которым стяжается разум большой, утверждает одну сторону истины и упускает другую ее сторону, оставляет раздельным то, в соединении чего вся
тайна Христова, не постигает претворения одной природы в другую.
Еретическому, рационалистическому
сознанию решительно не дается
тайна богочеловечности,
тайна соединения и претворения, т. е. самая сущность христианства.
Только вселенское церковное
сознание постигает
тайны веры Христовой мистически, а не рационалистически, согласно на безумие, чтобы стяжать себе мудрость божественную.
Рационалистическое отношение Сведенборга к
тайне Троичности есть результат слабости его церковного
сознания.
Она его ждала; она для него надела то самое платье, которое было на ней в день их первого свидания в часовне; но она так спокойно его приветствовала и так была любезна и беспечно весела, что, глядя на нее, никто бы не подумал, что судьба этой девушки уже решена и что одно
тайное сознание счастливой любви придавало оживление ее чертам, легкость и прелесть всем ее движениям.
Неточные совпадения
Чем больше горячился папа, тем быстрее двигались пальцы, и наоборот, когда папа замолкал, и пальцы останавливались; но когда Яков сам начинал говорить, пальцы приходили в сильнейшее беспокойство и отчаянно прыгали в разные стороны. По их движениям, мне кажется, можно бы было угадывать
тайные мысли Якова; лицо же его всегда было спокойно — выражало
сознание своего достоинства и вместе с тем подвластности, то есть: я прав, а впрочем, воля ваша!
— Полно, папаша, полно, сделай одолжение! — Аркадий ласково улыбнулся. «В чем извиняется!» — подумал он про себя, и чувство снисходительной нежности к доброму и мягкому отцу, смешанное с ощущением какого-то
тайного превосходства, наполнило его душу. — Перестань, пожалуйста, — повторил он еще раз, невольно наслаждаясь
сознанием собственной развитости и свободы.
От этого
сознания творческой работы внутри себя и теперь пропадала у него из памяти страстная, язвительная Вера, а если приходила, то затем только, чтоб он с мольбой звал ее туда же, на эту работу
тайного духа, показать ей священный огонь внутри себя и пробудить его в ней, и умолять беречь, лелеять, питать его в себе самой.
Про старца Зосиму говорили многие, что он, допуская к себе столь многие годы всех приходивших к нему исповедовать сердце свое и жаждавших от него совета и врачебного слова, до того много принял в душу свою откровений, сокрушений,
сознаний, что под конец приобрел прозорливость уже столь тонкую, что с первого взгляда на лицо незнакомого, приходившего к нему, мог угадывать: с чем тот пришел, чего тому нужно и даже какого рода мучение терзает его совесть, и удивлял, смущал и почти пугал иногда пришедшего таким знанием
тайны его, прежде чем тот молвил слово.
В этой среде я был наиболее «левым» и «модернистом», наиболее представлявшим «новое религиозное
сознание», несмотря на мое искреннее желание приобщиться к
тайне Православной церкви.