Неточные совпадения
Лишь рационалистическое рассечение целостного человеческого существа может привести к утверждению самодовлеющей теоретической ценности знания, но для познающего, как для существа живого и целостного, не рационализированного, ясно, что
познание имеет прежде всего практическую (не в утилитарном, конечно, смысле слова) ценность, что
познание есть функция жизни, что возможность брачного
познания основана на тождестве субъекта и объекта, на раскрытии того же разума и той же бесконечной жизни в бытии, что и в познающем.
В этом только смысле можно сказать, что всякая теория
познания имеет онтологический базис, т. е. не может уклониться от утверждения той истины, что
познание есть часть жизни, жизни, данной до рационалистического рассечения на субъект и объект.
Это привело к формализму, который не
имеет отношения к бытию и к содержанию
познания и ни от каких скептических опасностей не охраняет.
Критические гносеологи
имеют дело лишь с частной и ограниченной формой
познания.
Но такая победа над психологизмом достигается тем, что
познание перестает
иметь какое-либо отношение к человеку:
познание, конструируемое когенианством, просто недоступно человеку.
К
познанию бытия гносеология отношения не
имеет, твердости науки не обосновывает, скептицизма и релятивизма не побеждает.
Нельзя нормально познавать без этики
познания не потому, что логика и гносеология
имеют исключительно дело с нормами долженствования, а потому, что
познание есть функция жизни и предполагает здоровую жизнь познающего.
Церковное сознание, церковный разум есть неосознанная предпосылка всякой гносеологии, для которой
познание есть брак познающего с космосом, познающий
имеет отношение к бытию и в бытии что-то совершает.
Рационализм лейбницевского типа никогда не утверждал, что бытие создается знанием; разум для Лейбница был органом
познания бытия, но само бытие
имело самобытную жизнь.
Неточные совпадения
Он прочел все, что было написано во Франции замечательного по части философии и красноречия в XVIII веке, основательно знал все лучшие произведения французской литературы, так что мог и любил часто цитировать места из Расина, Корнеля, Боало, Мольера, Монтеня, Фенелона;
имел блестящие
познания в мифологии и с пользой изучал, во французских переводах, древние памятники эпической поэзии,
имел достаточные
познания в истории, почерпнутые им из Сегюра; но не
имел никакого понятия ни о математике, дальше арифметики, ни о физике, ни о современной литературе: он мог в разговоре прилично умолчать или сказать несколько общих фраз о Гете, Шиллере и Байроне, но никогда не читал их.
Вспомнились слова Марины: «Мир ограничивает человека, если человек не
имеет опоры в духе». Нечто подобное же утверждал Томилин, когда говорил о
познании как инстинкте.
— Напротив, я ничего не
имею против Бога. Конечно, Бог есть только гипотеза… но… я признаю, что он нужен, для порядка… для мирового порядка и так далее… и если б его не было, то надо бы его выдумать, — прибавил Коля, начиная краснеть. Ему вдруг вообразилось, что Алеша сейчас подумает, что он хочет выставить свои
познания и показать, какой он «большой». «А я вовсе не хочу выставлять пред ним мои
познания», — с негодованием подумал Коля. И ему вдруг стало ужасно досадно.
Общеобязательность
познания имеет не только логический, но и социологический характер.
Я очень мало музыкальный человек и не
имею достаточных
познаний в музыке.