Неточные совпадения
Именно те, кого Горький называет неудачным термином «богоискатели», вот уже много лет пытаются перенести центр тяжести внутрь
человека, в его глубину, и возложить на
личность человеческую огромную ответственность за жизнь.
Должна начаться общенациональная ориентировка жизни, идущая изнутри всякого русского
человека, всякой
личности, сознавшей свою связь с нацией.
У русского
человека недостаточно сильно сознание того, что честность обязательна для каждого
человека, что она связана с честью
человека, что она формирует
личность.
Русский
человек не ставил себе задачей выработать и дисциплинировать
личность, он слишком склонен был полагаться на то, что органический коллектив, к которому он принадлежит, за него все сделает для его нравственного здоровья.
Русское православие, которому русский народ обязан своим нравственным воспитанием, не ставило слишком высоких нравственных задач
личности среднего русского
человека, в нем была огромная нравственная снисходительность.
Духовная работа над формированием своей
личности не представляется русскому
человеку нужной и пленительной.
Обнаруживается вековой недостаток честности и чести в русском
человеке, недостаток нравственного воспитания
личности и свободного ее самоограничения.
Национальность есть бытийственная индивидуальность, одна из иерархических ступеней бытия, другая ступень, другой круг, чем индивидуальность
человека или индивидуальность человечества, как некоей соборной
личности.
В русском
человеке так мало подтянутости, организованности души, закала
личности, он не вытягивается вверх, в складе души его нет ничего готического.
Жестокость войны, жестокость нашей эпохи не есть просто жестокость, злоба, бессердечие
людей,
личностей, хотя все это и может быть явлениями сопутствующими.
Гуманитарная теория прогресса приносит всякого
человека в жертву своему божку и не может найти оправданий для страданий и жертв человеческой
личности.
Для многих русских
людей, привыкших к гнету и несправедливости, демократия представлялась чем-то определенным и простым, она должна принести великие блага, должна освободить
личность.
Это требует исключительного уважения к
человеку, к
личности, к ее правам, к ее духовно самоуправляющейся природе.
Речь идет все время не только о душе
человека,
личности, но также и о душе общества и душе нации, с которыми демократическая механика так мало считается.
Человек есть также
личность, т. е. духовное существо, несущее в себе образ божественного.
Можно установить четыре периода в отношении
человека к космосу: 1) погружение
человека в космическую жизнь, зависимость от объектного мира, невыделенность еще человеческой
личности,
человек не овладевает еще природой, его отношение магическое и мифологическое (примитивное скотоводство и земледелие, рабство); 2) освобождение от власти космических сил, от духов и демонов природы, борьба через аскезу, а не технику (элементарные формы хозяйства, крепостное право); 3) механизация природы, научное и техническое овладение природой, развитие индустрии в форме капитализма, освобождение труда и порабощение его, порабощение его эксплуатацией орудий производства и необходимость продавать труд за заработную плату; 4) разложение космического порядка в открытии бесконечно большого и бесконечно малого, образование новой организованности, в отличие от органичности, техникой и машинизмом, страшное возрастание силы
человека над природой и рабство
человека у собственных открытий.
Свобода человеческой
личности не может быть дана обществом и не может по своему истоку и признаку зависеть от него — она принадлежит
человеку, как духовному существу.
Эта метафизика основана на примате общества над человеческой
личностью, хотя и при предположении, что
человек может от этого примата только выиграть.
Человек есть субъект и
личность, и оправдан социальный строй, который это признает.
Но
личность существует лишь в том случае, если
человек есть свободный творческий дух, над которым кесарь не всесилен.
Ложь коллективизма заключается в том, что он переносит нравственный экзистенциальный центр, совесть
человека и его способность к суждениям и оценкам из глубины человеческой
личности в quasiреальность, стоящую над
человеком.
Коллективизм глубоко противоположен пониманию социализма, как превращения
человека из объекта в субъект, он именно имеет тенденцию превращать человеческую
личность в объект.
Но единственное оправдание социализма заключается в том, что он хочет создать общество, в котором ни один
человек не будет объектом и вещью, каждый будет субъектом и
личностью.
Если его не будет, то
человек как
личность исчезнет.
Ложь коллективизма, натурализма или социализма, в которых исчезает
личность и образ
человека, может порождать разнообразные формы мистики.
И после всего этого великий иконоборец испугался освобожденной
личности человека, потому что, освободив ее отвлеченно, он впал снова в метафизику, придал ей небывалую волю, не сладил с нею и повел на заклание богу бесчеловечному, холодному богу справедливости, богу равновесия, тишины, покоя, богу браминов, ищущих потерять все личное и распуститься, опочить в бесконечном мире ничтожества.
Неточные совпадения
Но, с другой стороны, не меньшего вероятия заслуживает и то соображение, что как ни привлекательна теория учтивого обращения, но, взятая изолированно, она нимало не гарантирует
людей от внезапного вторжения теории обращения неучтивого (как это и доказано впоследствии появлением на арене истории такой
личности, как майор Угрюм-Бурчеев), и, следовательно, если мы действительно желаем утвердить учтивое обращение на прочном основании, то все-таки прежде всего должны снабдить
людей настоящими якобы правами.
Достаточно сказать только, что есть в одном городе глупый
человек, это уже и
личность; вдруг выскочит господин почтенной наружности и закричит: «Ведь я тоже
человек, стало быть, я тоже глуп», — словом, вмиг смекнет, в чем дело.
— Это все вздор и клевета! — вспыхнул Лебезятников, который постоянно трусил напоминания об этой истории, — и совсем это не так было! Это было другое… Вы не так слышали; сплетня! Я просто тогда защищался. Она сама первая бросилась на меня с когтями… Она мне весь бакенбард выщипала… Всякому
человеку позволительно, надеюсь, защищать свою
личность. К тому же я никому не позволю с собой насилия… По принципу. Потому это уж почти деспотизм. Что ж мне было: так и стоять перед ней? Я ее только отпихнул.
— Нет, учусь… — отвечал молодой
человек, отчасти удивленный и особенным витиеватым тоном речи, и тем, что так прямо, в упор, обратились к нему. Несмотря на недавнее мгновенное желание хотя какого бы ни было сообщества с
людьми, он при первом, действительно обращенном к нему, слове вдруг ощутил свое обычное неприятное и раздражительное чувство отвращения ко всякому чужому лицу, касавшемуся или хотевшему только прикоснуться к его
личности.
— Во-первых, на это существует жизненный опыт; а во-вторых, доложу вам, изучать отдельные
личности не стоит труда. Все
люди друг на друга похожи как телом, так и душой; у каждого из нас мозг, селезенка, сердце, легкие одинаково устроены; и так называемые нравственные качества одни и те же у всех: небольшие видоизменения ничего не значат. Достаточно одного человеческого экземпляра, чтобы судить обо всех других.
Люди, что деревья в лесу; ни один ботаник не станет заниматься каждою отдельною березой.