Неточные совпадения
Философия хранит познание
истины как мужскую солнечную активность в отношении к познаваемому [Р. Штейнер в одной из первых своих работ, «
Истина и наука», написанной без всякой теософической терминологии, удачно выражает творческую природу познания
истины: «
Истина не представляет, как это обыкновенно принимают, идеального отражения чего-то
реального, но есть свободное порождение человеческого духа, порождение, которого вообще не существовало бы нигде, если бы мы его сами не производили.
Реальная истина должна находиться под влиянием событий, отражать их, оставаясь верною себе, иначе она не была бы живой истиной, а истиной вечной, успокоившейся от треволнений мира сего — в мертвой тишине святого застоя.
Неточные совпадения
«У него тоже были свои мысли, — подумал Самгин, вздохнув. — Да, “познание — третий инстинкт”. Оказалось, что эта мысль приводит к богу… Убого. Убожество. “Утверждение земного
реального опыта как
истины требует служения этой
истине или противодействия ей, а она, чрез некоторое время, объявляет себя ложью. И так, бесплодно, трудится, кружится разум, доколе не восчувствует, что в центре круга — тайна, именуемая бог”».
Но как ни безупречна была, в нравственном смысле, убежденная восторженность людей кружка, она в то же время страдала существенным недостатком. У нее не было
реальной почвы.
Истина, добро, красота — вот идеалы, к которым тяготели лучшие люди того времени, но, к сожалению, осуществления их они искали не в жизни, а исключительно в области искусства, одного беспримесного искусства.
Истина есть обладание
реальным предметом, и знание Бога есть присутствие Его в нас.
Если же философии реально доступна не
истина, а лишь истинность, теоретическая причастность сверхтеоретической
Истине, этим установ‑II ястся не только происхождение ее из греховной расщепленности бытия, но и
реальная связь с этой
Истиной, которая открывается в философии и говорит философствующему разуму на языке, ему доступном.
Взор, однажды проникший в сокровенную «
истину» жизни, уже не в состоянии тешиться обманчивым покрывалом Маии, блеском и радостью призрачного
реального мира.