Реальная истина должна находиться под влиянием событий, отражать их, оставаясь верною себе, иначе она не была бы живой истиной, а истиной вечной, успокоившейся от треволнений мира сего — в мертвой тишине святого застоя.
Неточные совпадения
«У него тоже были свои мысли, — подумал Самгин, вздохнув. — Да, “познание — третий инстинкт”. Оказалось, что эта мысль приводит к богу… Убого. Убожество. “Утверждение земного
реального опыта как
истины требует служения этой
истине или противодействия ей, а она, чрез некоторое время, объявляет себя ложью. И так, бесплодно, трудится, кружится разум, доколе не восчувствует, что в центре круга — тайна, именуемая бог”».
Но как ни безупречна была, в нравственном смысле, убежденная восторженность людей кружка, она в то же время страдала существенным недостатком. У нее не было
реальной почвы.
Истина, добро, красота — вот идеалы, к которым тяготели лучшие люди того времени, но, к сожалению, осуществления их они искали не в жизни, а исключительно в области искусства, одного беспримесного искусства.
Истина есть обладание
реальным предметом, и знание Бога есть присутствие Его в нас.
Если же философии реально доступна не
истина, а лишь истинность, теоретическая причастность сверхтеоретической
Истине, этим установ‑II ястся не только происхождение ее из греховной расщепленности бытия, но и
реальная связь с этой
Истиной, которая открывается в философии и говорит философствующему разуму на языке, ему доступном.
Взор, однажды проникший в сокровенную «
истину» жизни, уже не в состоянии тешиться обманчивым покрывалом Маии, блеском и радостью призрачного
реального мира.
Но экзистенциальная
истина в том, что
реальное, существующе сингулярно, общее же не реально, и это совсем не в том смысле, в каком это утверждают номиналисты, которые представляют лишь обратный полюс объективирующей и абстрагирующей мысли.
Философия хранит познание
истины как мужскую солнечную активность в отношении к познаваемому [Р. Штейнер в одной из первых своих работ, «
Истина и наука», написанной без всякой теософической терминологии, удачно выражает творческую природу познания
истины: «
Истина не представляет, как это обыкновенно принимают, идеального отражения чего-то
реального, но есть свободное порождение человеческого духа, порождение, которого вообще не существовало бы нигде, если бы мы его сами не производили.
Необходимо
реальное достижение праведности, победы над грехом, просветление и преображение, чтобы воля человеческая, воля народная осуществляла праведную жизнь, чтобы творилась жизнь в
Истине.