Неточные совпадения
И в
мире всегда происходит столкновение и борьба
социального нравственного сознания и личного нравственного сознания.
Все, что говорит социология и
социальная психология, относится к
миру после грехопадения и после возникновения добра и зла.
Социальная этика строит оптимистическое учение о силе нравственного закона, оптимистическое учение о свободе воли, оптимистическое учение о наказании и каре злых, которой будто бы подтверждается царящая в
мире справедливость.
В
мире греховном личность частью своего существа обречена жить в
социальной обыденности, в которой она не только насилуется, но и охраняется законом и правом.
Оно призывает к пробуждению и возрождению духовной жизни, к новому рождению, к врастанию в Царство Божье, а не к внешним делам в
мире социальном.
В
мире духовном и в духовной жизни не существует такого
социального пафоса ортодоксии с его неизбежным отыскиванием ересей.
В
социальной обыденности нашего греховного
мира государство, его сила и слава, может оказываться сверхличной ценностью, вдохновляющей личность на подвиги.
Но в
мире социальной обыденности, в
мире греховном ценность низшая приобретает наибольшую силу, ценность же высшая наименьшую.
Свобода духа есть ценность верховная, но она не обладает верховной силой в
мире социальной обыденности.
Труд как проклятие, как добывание хлеба насущного в поте лица есть основная причина образования в
мире социальной обыденности, подавляющей личность и лишающей ее свободы и оригинальности нравственных суждений.
Труд создает
социальную обыденность в условиях греховного
мира, но он связан с истоками жизни, и смысл его лежит за пределами
социальной обыденности.
Личность может переживать труд как свое призвание в
мире, может претворять труд в творчество, т. е. выявлять истинное онтологическое ядро труда, лежащее глубже той
социальной обыденности, которая превращает творчество в принудительный труд.
Освобождение труда есть освобождение личности от гнетущих фантазмов буржуазно-капиталистического
мира, от гнетущей власти
социальной обыденности.
Такова этическая установка вовне, в жизни
социальной, этическая же установка в глубину, в отношении к жизни духовной, требует духовной свободы от власти собственности над человеческой душой, аскезы в отношении к материальной собственности, преодоления греховной похоти к материальным благам, недопущения себя до рабства у
мира.
Собственность, как отношение человеческой личности к материальному, вещному
миру, всегда связана с
социальной обыденностью и может превратиться в орудие порабощения человеческой личности.
Должна ли личность лишь вести духовную борьбу с грехом, принимая всякий строй как ниспосланный Божьим Промыслом и неизбежный в греховном
мире — или должна вести борьбу
социальную, бороться за
социальную правду?
Греховность человеческой природы не допускает только возможности совершенного и абсолютного по своему значению
социального строя, т. е. наступления Царства Божьего на этой земле и в этом времени, до преображения
мира.
Категории «бедного» и «богатого» тут совсем не
социальные, а духовные категории, они означают свободу от материальных благ
мира или рабство у этих благ.
Совершенное общество мыслимо лишь в совершенном космосе, как преображение
мира, как новая земля и новое небо, как Новый Иерусалим, как наступление Царства Божьего, но не как политическое и
социальное устроение в условиях нашей земли и нашего времени.
Розанов, которого нужно признать величайшим критиком христианского лицемерия в отношении к полу, верно говорит, что в христианском
мире, т. е. в
мире христианской
социальной обыденности, охраняется не брак, не семья, не содержание, не реальность, а форма, обряд бракосочетания, закон.
Социальная обыденность пытается ослабить эту связь любви со смертью, она хочет обезопасить любовь в
мире и устроить ее.
Но, с другой стороны, христианство необычайно возвышает человека, признает его образом и подобием Божиим, признает в нем духовное начало, возвышающее его над природным и
социальным миром, признает в нем духовную свободу, независимо от царства кесаря, верит, что сам Бог стал человеком и этим возвысил человека до небес.
Неточные совпадения
Духовная революция, которая должна происходить и происходит в
мире, глубже и идет дальше, чем революции
социальные.
В разных
мирах живут служители культа и теологии, ученые и изобретатели, политические деятели,
социальные реформаторы и революционеры, писатели и деятели искусства, люди деловые, поглощенные хозяйством и т. д.
Человек окончательно был водворен на замкнутую
социальную территорию, на ней захотел он быть господином, забыл обо всем остальном
мире и об иных
мирах, на которые не простирается его власть и господство.
Обнаруживается несостоятельность таких рациональных утопий, как вечный
мир в этом злом природном
мире, как безгосударственная анархическая свобода в этом
мире необходимости, как всемирное
социальное братство и равенство в этом
мире раздора и вражды.
О, конечно, великая ценность
мира, свободы,
социального братства остается непреложной.