Неточные совпадения
На почве законнической этики, этики
социальной обыденности и общеобязательности, возникает рабство человека у государства и общества, рабье
отношение к монарху, к начальнику, к богатому, знатному, как и рабье
отношение к толпе, к массе, к большинству.
Все это обнаруживает глубокую парадоксальность христианства по
отношению к закону и ко всякому
социальному порядку.
Любовь несет в себе вечное трагическое начало, не имеющее никакого
отношения к
социальным формам и неразрывно и таинственно связанное со смертью.
Конечно, и внешняя трагедия, определяющаяся
социальными формами и
отношениями, связана с внутренним трагизмом жизни, ибо человек есть существо
социальное и принужденное жить в обществе.
Вот как можно формулировать принцип творческой этики о соотношении свободной совести и социальности: совесть твоя никогда не должна определяться социальностью,
социальными группировками, мнением общества, она должна определяться из глубины духа, т. е. быть свободной, быть стоянием перед Богом, но ты должен быть
социальным существом, т. е. из духовной свободы определить свое
отношение к обществу и к вопросам
социальным.
Есть два вопроса: вопрос о предупреждении войны, о борьбе за духовный и
социальный строй жизни, при котором война будет невозможной, и вопрос об
отношении личности к войне, когда она уже началась и стала роком.
Такова этическая установка вовне, в жизни
социальной, этическая же установка в глубину, в
отношении к жизни духовной, требует духовной свободы от власти собственности над человеческой душой, аскезы в
отношении к материальной собственности, преодоления греховной похоти к материальным благам, недопущения себя до рабства у мира.
Собственность, как
отношение человеческой личности к материальному, вещному миру, всегда связана с
социальной обыденностью и может превратиться в орудие порабощения человеческой личности.
Христианский реализм в
отношении к человеческой природе не допускает фантазмов и утопий, ложной
социальной мечтательности, но он требует воли, решившейся реализовать правду в каждое мгновение жизни.
В
отношении этики к
социальному вопросу мы встречаемся с трагическим конфликтом ценности свободы и ценности равенства.
Поэтому
социальный вопрос делается вопросом духовным и нравственным, вопросом нарождения нового духовного человека и новых духовных
отношений между людьми.
Такова та сторона
социального вопроса, которая связана с
отношением человека к человеку.
Другая же сторона
социального вопроса связана с
отношением человека к природе и с ростом его власти над природой.
Именно техника решает ту сторону
социального вопроса, которая связана с
отношением человека к природе.
На каждом лежит ответственность за
социальное устроение, и потому никто не вправе определять свое
отношение к
социальному строю как послушание данности.
Учение о нерасторжимости брака и отрицание развода есть учение
социальной обыденности, никакого
отношения к сокровенной жизни личности не имеющее, в нем нет ничего мистического, оно совершенно рационалистично.
Розанов, которого нужно признать величайшим критиком христианского лицемерия в
отношении к полу, верно говорит, что в христианском мире, т. е. в мире христианской
социальной обыденности, охраняется не брак, не семья, не содержание, не реальность, а форма, обряд бракосочетания, закон.
— То есть не смешной, это ты неправильно. В природе ничего нет смешного, как бы там ни казалось человеку с его предрассудками. Если бы собаки могли рассуждать и критиковать, то наверно бы нашли столько же для себя смешного, если не гораздо больше, в
социальных отношениях между собою людей, их повелителей, — если не гораздо больше; это я повторяю потому, что я твердо уверен, что глупостей у нас гораздо больше. Это мысль Ракитина, мысль замечательная. Я социалист, Смуров.
Софья Сергеевна, конечно, сознавала, что она не сделала никакого mésalliance, [Брак, неравный в
социальном отношении (франц.).] выйдя замуж за Якова Львовича, потому что род Протозановых, хотя и не княжеский, был гораздо древнее и почетнее ее предков, пришлых азиатских князьков Делибашевых, но зато она была непоколебимо убеждена во всех иных своих превосходствах над дядею.
Оглядываясь в настоящее время на эту личность, я могу сказать, что это был тип идеального нигилиста. Ни в политическом, ни в
социальном отношении он ничего не желал, кроме денег, для немедленного удовлетворения мгновенных прихотей, выражавшихся в самых примитивных формах. Едва ли он различал непосредственным чувством должное от недолжного.
Неточные совпадения
Среда, в которой он вращался, адвокаты с большим самолюбием и нищенской практикой, педагоги средней школы, замученные и раздраженные своей практикой, сытые, но угнетаемые скукой жизни эстеты типа Шемякина, женщины, которые читали историю Французской революции, записки m-me Роллан и восхитительно путали политику с кокетством, молодые литераторы, еще не облаянные и не укушенные критикой, собакой славы, но уже с признаками бешенства в их
отношении к вопросу о
социальной ответственности искусства, представители так называемой «богемы», какие-то молчаливые депутаты Думы, причисленные к той или иной партии, но, видимо, не уверенные, что программы способны удовлетворить все разнообразие их желаний.
В этом марксизм пассивен в
отношении той
социальной среды, в которой он возник, он не сопротивлялся ей духовно.
Это миросозерцание было номиналистическим в
отношении ко всем историческим организмам: национальным, государственным, церковным — и реалистическим лишь в
отношении к
социальному человеку и
социальным классам.
Рациональные онтологические учения об
отношениях между Богом и человеком нестерпимы, такие построения имеют лишь педагогически-социальный смысл для христианской общины.
Человек в своей исторической судьбе проходит не только через радикальные изменения
социальной жизни, которые должны создать новую структуру общества, но и через радикальное изменение
отношения к жизни космической.