Неточные совпадения
Около полудня мы сделали большой привал. Люди тотчас же стали раздеваться и вынимать
друг у
друга клещей из тела. Плохо пришлось Паначеву. Он все время почесывался. Клещи набились ему в бороду и в шею. Обобрав клещей с себя, казаки принялись вынимать их у собак. Умные животные отлично понимали, в чем дело, и терпеливо переносили операцию. Совсем не то лошади: они мотали головами и сильно бились. Пришлось употребить много усилий, чтобы
освободить их от паразитов, впившихся в губы и в веки глаз.
Через 10 минут подошли вьюки. Первое, что я сделал, — это смазал ушиб раствором йода, затем
освободил одну лошадь, а груз разложил по
другим коням. На освободившееся седло мы посадили Дерсу и пошли дальше от этого проклятого места.
Сильным встряхиванием головы один олень отломал у
другого верхний отросток рога и только этим
освободил себя и противника.
Неточные совпадения
К довершению бедствия глуповцы взялись за ум. По вкоренившемуся исстари крамольническому обычаю, собрались они около колокольни, стали судить да рядить и кончили тем, что выбрали из среды своей ходока — самого древнего в целом городе человека, Евсеича. Долго кланялись и мир и Евсеич
друг другу в ноги: первый просил послужить, второй просил
освободить. Наконец мир сказал:
— Брось меня, брось! — выговаривала она между рыданьями. — Я уеду завтра… Я больше сделаю. Кто я? развратная женщина. Камень на твоей шее. Я не хочу мучать тебя, не хочу! Я
освобожу тебя. Ты не любишь, ты любишь
другую!
А когда подняли ее тяжелое стекло, старый китаец не торопясь
освободил из рукава руку, рукав как будто сам, своею силой, взъехал к локтю, тонкие, когтистые пальцы старческой, железной руки опустились в витрину, сковырнули с белой пластинки мрамора большой кристалл изумруда, гордость павильона, Ли Хунг-чанг поднял камень на уровень своего глаза, перенес его к
другому и, чуть заметно кивнув головой, спрятал руку с камнем в рукав.
Засовывая палец за воротник рубахи, он крутил шеей,
освобождая кадык, дергал галстук с крупной в нем жемчужиной, выставлял вперед то одну, то
другую ногу, — он хотел говорить и хотел, чтоб его слушали. Но и все тоже хотели говорить, особенно коренастый старичок, искусно зачесавший от правого уха к левому через голый череп несколько десятков волос.
Самгин успел
освободить из пальто лишь одну руку,
другая бессильно опустилась, точно вывихнутая, и пальто соскользнуло с нее на пол. В полутемной прихожей стало еще темнее, удушливей, Самгин прислонился к стене спиной, пробормотал: