Неточные совпадения
Из его слов удалось узнать, что по торной тропе можно выйти на реку Тадушу, которая впадает в
море значительно
севернее залива Ольги, а та тропа, на которой мы стояли, идет сперва по речке Чау-сун [Чао-су — черная сосна.], а затем переваливает через высокий горный хребет и выходит на реку Синанцу, впадающую в Фудзин в верхнем его течении.
Несколько южнее в береговых обрывах можно наблюдать выходы вулканического туфа с прослойками горючей серы. Горы с
северной стороны бухты оканчиваются обрывами высотой 75–98 м с узкой намывной полосой прибоя, на которую
море выбросило множество морской травы.
Северная граница этой области проходит приблизительно от устья Уссури к истокам Имана и оттуда по побережью
моря к мысу Олимпиады.
Животное это распространено по всему Уссурийскому краю, но чаще всего встречается в
северной его половине и на берегу
моря между мысом Гиляк и устьем Амура.
На половине пути от
моря, на месте слияния Сицы и Дунцы, с левой стороны есть скала Да-Лаза. Рассказывают, что однажды какой-то старик китаец нашел около нее женьшень крупных размеров. Когда корень принесли в фанзу, сделалось землетрясение, и все люди слышали, как ночью скала Да-Лаза стонала. По словам китайцев, река Санхобе на побережье
моря является
северной границей, до которой произрастает женьшень. Дальше на север никто его не встречал.
На 7 км ниже в Санхобе впадает небольшая речка, не имеющая названия. По ней можно выйти к самым истокам Билембе, впадающей в
море севернее бухты Терней. Немного выше устья этой безымянной речки Дунца принимает в себя еще один приток, который китайцы называют Сяоца. Тут тропы разделились: одна пошла вверх по Дунце, а другая свернула влево.
На пристани около сторожки лежит скелет молодого кита, когда-то счастливого, резвого, гулявшего на просторе
северных морей, теперь же белые кости богатыря лежали в грязи и дождь точил их…
От восторга тамбовские помещики, сплошь охотники и лихие наездники, даже ногами затопали, но гудевший зал замер в один миг, когда Вольский вытянутыми руками облокотился на спинку стула и легким, почти незаметным наклоном головы, скорее своими ясными глазами цвета
северного моря дал знать, что желание публики он исполнит. Артист слегка поднял голову и чуть повернул влево, вглубь, откуда раздался первый голос: «Гамлета! Быть или не быть!»
Надевал царь на шею Суламифи многоценные ожерелья из жемчуга, который ловили его подданные в Персидском море, и жемчуг от теплоты ее тела приобретал живой блеск и нежный цвет. И кораллы становились краснее на ее смуглой груди, и оживала бирюза на ее пальцах, и издавали в ее руках трескучие искры те желтые янтарные безделушки, которые привозили в дар царю Соломону с берегов далеких
северных морей отважные корабельщики царя Хирама Тирского.
К вечеру третьего дня «Коршун» вошел в Немецкое [Устаревшее название
Северного моря. — Ред.] море, тоже не особенно гостеприимное, с его дьявольским, неправильным волнением и частыми свежими ветрами, доходящими до степени шторма.
Неточные совпадения
— Аральское
море, Каспийское
море, Азовское, Черное
моря, да
северные, да реки…
Норд-остовый пассат. — Острова Зеленого Мыса. — С.-Яго и Порто-Прайя. —
Северный тропик. — Тропическая зима. — Штилевая полоса. — Экватор. — Южный тропик и зюйд-остовый пассат. — Летучие рыбы и акулы. — Опять штили. — Масленица. — Образ жизни на фрегате. — Купанье. —
Море и небо.
Вы знаете, что были и есть люди, которые подходили близко к полюсам, обошли берега Ледовитого
моря и
Северной Америки, проникали в безлюдные места, питаясь иногда бульоном из голенища своих сапог, дрались с зверями, с стихиями, — все это герои, которых имена мы знаем наизусть и будет знать потомство, печатаем книги о них, рисуем с них портреты и делаем бюсты.
Я писал вам, как мы, гонимые бурным ветром, дрожа от
северного холода, пробежали мимо берегов Европы, как в первый раз пал на нас у подошвы гор Мадеры ласковый луч солнца и, после угрюмого, серо-свинцового неба и такого же
моря, заплескали голубые волны, засияли синие небеса, как мы жадно бросились к берегу погреться горячим дыханием земли, как упивались за версту повеявшим с берега благоуханием цветов.
Небо и
море серые. А ведь это уж испанское небо! Мы были в 30-х градусах ‹
северной› широты. Мы так были заняты, что и не заметили, как миновали Францию, а теперь огибали Испанию и Португалию. Я, от нечего делать, любил уноситься мысленно на берега, мимо которых мы шли и которых не видали.