Неточные совпадения
В верховьях Литянгоу есть китайская зверовая фанза. От нее тропа поворачивает налево
в горы и идет на Иман. Подъем на перевал Хунтами
с южной стороны затруднителен;
в истоках
долина становится очень узкой и завалена камнями и буреломным лесом.
Выбрав один из них, мы стали взбираться на хребет. По наблюдениям Дерсу, дождь должен быть затяжным. Тучи низко ползли над землей и наполовину окутывали
горы. Следовательно, на вершине хребта мы увидели бы только то, что было
в непосредственной от нас близости. К тому же взятые
с собой запасы продовольствия подходили к концу. Это принудило нас на другой день спуститься
в долину.
Немало трудностей доставил нам переход по затопленному лесу.
В наносной илистой почве мулы вязли, падали и выбивались из сил. Только к сумеркам нам удалось подойти к
горам с правой стороны
долины. Вьючные животные страшно измучились, но еще больше устали люди. К усталости присоединился озноб, и мы долго не могли согреться.
От устья Илимо Такема поворачивает на север и идет
в этом направлении 6 или 7 км. Она все время придерживается правой стороны
долины и протекает у подножия
гор, покрытых осыпями и почти совершенно лишенных растительности.
Горы эти состоят из глинисто-кремнистых сланцев и гранитного порфира.
С левой стороны реки тянется широкая полоса земли, свободная от леса. Здесь можно видеть хорошо сохранившиеся двойные террасы. Деревья, разбросанные
в одиночку и небольшими группами, придают им живописный вид.
Между притоками ее, Хумо, Сяо-Кунчи и Такунчи, от
гор в долину выдвигаются отроги, которые ближе к реке переходят
в высокие речные террасы
с массивным основанием, состоящим из кварцевого порфира и витрофирового липарита.
Дальше мы по нему не пошли и начали спуск
в долину реки Сицы.
С большой
горы всегда надо спускаться осторожно, не торопясь, иногда останавливаться.
После Такемы
в последовательном порядке идут горные речки: Коами (по-удэгейски Агана, а на морских картах — Лоаенгоу), потом около мыса Большева будет речка Шооми (по-китайски Сеами, по-удэгейски Соми).
Долины их близ моря слились вместе и образовали обширную низину, покрытую редколесьем. Шооми длиной 12 км. Истоки ее находятся около
горы Туманной
с перевалом на реку Такему, к местности Илимо.
Долина последней речки непропорционально широка,
в особенности
в верхней части.
Горы с левой стороны так размыты, что можно совершенно незаметно перейти
в соседнюю
с ней реку Кулумбе. Здесь я наблюдал такие же каменные россыпи, как и на реке Аохобе. Воронки среди них, диаметром около 2 м и глубиной 1,5 м, служат водоприемниками. Через них вода уходит
в землю и вновь появляется на поверхности около устья.
Следующие три дня были дневки. Мы отдыхали и собирались
с силами. Каждый день я ходил к морю и осматривал ближайшие окрестности. Река Амагу (по-удэгейски Амули, а по-китайски Амагоу) образуется из слияния трех рек: самой Амагу, Квандагоу, по которой мы прошли, и Кудя-хе, впадающей
в Амагу тоже
с правой стороны, немного выше Квандагоу. Поэтому когда смотришь со стороны моря, то невольно принимаешь Кудя-хе за главную реку, которая на самом деле течет
с севера, и потому
долины ее из-за
гор не видно.
Кудя-хе — быстрая и порожистая речка длиною около 20 км. Она протекает по широкой
долине и тоже берет начало
с хребта Карту. Верхняя часть
долины покрыта горелым сухостоем. Вновь появившийся молодняк состоит главным образом из осины, лиственницы и белой березы; ближе к морю,
в горах, преобладают хвойные породы.
Случай
с тигром. — Запретное место. — Дерсу и ворона. — Верховья реки Амагу. — Водопад. — Жертвоприношение. — Хребет Карту. — Брусника. — Ночлег
в горах. — Спуск
в долину реки Кулумбе. — Забота о животных.
По сторонам высились крутые
горы, они обрывались
в долину утесами. Обходить их было нельзя. Это отняло бы у нас много времени и затянуло бы путь лишних дня на четыре, что при ограниченности наших запасов продовольствия было совершенно нежелательно. Мы
с Дерсу решили идти напрямик
в надежде, что за утесами будет открытая
долина. Вскоре нам пришлось убедиться
в противном: впереди опять были скалы, и опять пришлось переходить
с одного берега на другой.
Река Кумуху интересна еще и
в том отношении, что здесь происходят как раз стыки двух флор — маньчжурской и охотской. Проводниками первой служат
долины, второй — горные хребты. Создается впечатление, будто одна флора клином входит
в другую. Теперь, когда листва опала, сверху,
с гор, было хорошо видно, где кончаются лиственные леса и начинаются хвойные.
Долины кажутся серыми, а хребты — темно-зелеными.
Вся местность
с правой стороны реки Дагды до реки Локтоляги обезлесена пожарами.
В горах с левой стороны растут исключительно хвойные леса; внизу, по
долине, участки гари чередуются
с участками смешанного леса, тоже со значительной примесью хвои.
По сторонам,
в горах, произрастают хвойные леса, а внизу,
в долине, — смешанные,
с преобладанием тополя и каменной березы.
Как и надо было ожидать, к рассвету мороз усилился до — 32°
С. Чем дальше мы отходили от Сихотэ-Алиня, тем ниже падала температура. Известно, что
в прибрежных странах очень часто на вершинах
гор бывает теплее, чем
в долинах. Очевидно,
с удалением от моря мы вступили
в «озеро холодного воздуха», наполнявшего
долину реки.
Обогнув
гору Даютай, Алчан, как уже выше было сказано, входит
в старое русло Бикина и по пути принимает
в себя
с правой стороны еще три обильных водой притока: Ольду (по-китайски Култухе), Таудахе [Да-ю-тай — большая старинная башня.] и Малую Лултухе. Алчан впадает
в Бикин
в 10 км к югу от станции железной дороги того же имени.
Долина его издавна славится как хорошее охотничье угодье и как место женьшеневого промысла.
В нижнем течении река Иодзыхе принимает
в себя три небольших притока: справа — Сяо-Иодзыхе (малая река
с омутами) длиною 16 км и слева — Дангоу (восточная
долина),
с которой мы познакомились уже
в прошлом году, и Литянгоу, по которой надлежало теперь идти А.И. Мерзлякову. Река Сяо-Иодзыхе очень живописна. Узенькая извилистая долинка обставлена по краям сравнительно высокими
горами. По словам китайцев,
в вершине ее есть мощные жилы серебросвинцовой руды и медного колчедана.
В Тахобе впадают следующие горные речки: справа — Коде
с притоками Хуаты, Боноксе и Буланя. Затем будут реки: Хулялиги, Бали, Онюхи, Анмали и Таха. Между ними есть высокая
гора Ангухи
с приметным камнем на вершине, которую солоны населяют чудесами своего воображения. Дальше идут: Онюхи, Анмаш, Дадаву и Та-а. Левыми притоками Тахобе будут: Каньчжу, Агдыхе 1-я и Агдыхе 2-я. Леса по
долинам последних двух рек совершенно выгорели.
Речка Шакира также небольшая. Устье ее находится по соседству
с рекой Билимбе. Собственно говоря, устья у этой реки нет вовсе — вода разливается по низине и просачивается
в море сквозь прибрежную гальку.
Долина Шакиры довольно узкая, расширяющаяся к истокам; почва у ней каменистая;
в горах всюду виднеются осыпи. Травяная растительность состоит главным образом из полыни, орляка и полевого горошка; на речках — заросли орешника, шиповника, таволги и леспедецы.
Неточные совпадения
Итак, мы спускались
с Гуд-горы
в Чертову
долину…
И
в самом деле, здесь все дышит уединением; здесь все таинственно — и густые сени липовых аллей, склоняющихся над потоком, который
с шумом и пеною, падая
с плиты на плиту, прорезывает себе путь между зеленеющими
горами, и ущелья, полные мглою и молчанием, которых ветви разбегаются отсюда во все стороны, и свежесть ароматического воздуха, отягощенного испарениями высоких южных трав и белой акации, и постоянный, сладостно-усыпительный шум студеных ручьев, которые, встретясь
в конце
долины, бегут дружно взапуски и наконец кидаются
в Подкумок.
Прекрасны вы, брега Тавриды, // Когда вас видишь
с корабля // При свете утренней Киприды, // Как вас впервой увидел я; // Вы мне предстали
в блеске брачном: // На небе синем и прозрачном // Сияли груды ваших
гор, //
Долин, деревьев, сёл узор // Разостлан был передо мною. // А там, меж хижинок татар… // Какой во мне проснулся жар! // Какой волшебною тоскою // Стеснялась пламенная грудь! // Но, муза! прошлое забудь.
Гонимы вешними лучами, //
С окрестных
гор уже снега // Сбежали мутными ручьями // На потопленные луга. // Улыбкой ясною природа // Сквозь сон встречает утро года; // Синея блещут небеса. // Еще прозрачные леса // Как будто пухом зеленеют. // Пчела за данью полевой // Летит из кельи восковой. //
Долины сохнут и пестреют; // Стада шумят, и соловей // Уж пел
в безмолвии ночей.
Вставая
с первыми лучами, // Теперь она
в поля спешит // И, умиленными очами // Их озирая, говорит: // «Простите, мирные
долины, // И вы, знакомых
гор вершины, // И вы, знакомые леса; // Прости, небесная краса, // Прости, веселая природа; // Меняю милый, тихий свет // На шум блистательных сует… // Прости ж и ты, моя свобода! // Куда, зачем стремлюся я? // Что мне сулит судьба моя?»