Неточные совпадения
Я рассчитывал часть людей и мулов направить
по тропе вдоль
берега моря, а сам с Чжан Бао, Дерсу и тремя стрелками пойти
по реке Адимил к ее истокам, затем
подняться по реке Билимбе до Сихотэ-Алиня и обратно спуститься
по ней же к морю.
Следующий день был 15 августа. Все
поднялись рано, с зарей. На восточном горизонте темной полосой все еще лежали тучи.
По моим расчетам, А.И. Мерзляков с другой частью отряда не мог уйти далеко. Наводнение должно было задержать его где-нибудь около реки Билимбе. Для того чтобы соединиться с ним, следовало переправиться на правый
берег реки. Сделать это надо было как можно скорее, потому что ниже в реке воды будет больше и переправа труднее.
Тут тропа оставляет
берег моря и
по ключику Ада
поднимается в горы, затем пересекает речку Чуриги и тогда выходит в долину реки Сяо-Кемы, которая на морских картах названа Сакхомой.
Наконец хромой таза вернулся, и мы стали готовиться к переправе. Это было не так просто и легко, как казалось с
берега. Течение в реке было весьма быстрое, перевозчик-таза каждый раз
поднимался вверх
по воде метров на 300 и затем уже пускался к противоположному
берегу, упираясь изо всех сил шестом в дно реки, и все же течением его сносило к самому устью.
4 октября был отдан приказ приготовляться к походу. Теперь я хотел
подняться по реке Амагу до истоков, затем перевалить через хребет Карту —
по реке Кулумбе спуститься к
берегу моря.
От реки Бабкова
берег делает небольшой изгиб. Чтобы сократить путь, мы
поднялись по одному из притоков реки Каменной, перевалили через горный кряж, который здесь достигает высоты 430 м, и вышли на реку Холонку, невдалеке от ее устья, где застали Хей-ба-тоу с лодкой. За штиль ночью ветер, казалось, хотел наверстать потерянное и дул теперь особенно сильно; анемометр показывал 215.
Выбрав место для ночевки, я приказал Захарову и Аринину ставить палатку, а сам с Дерсу пошел на охоту. Здесь
по обоим
берегам реки кое-где узкой полосой еще сохранился живой лес, состоящий из осины, ольхи, кедра, тальника, березы, клена и лиственницы. Мы шли и тихонько разговаривали, он — впереди, а я — несколько сзади. Вдруг Дерсу сделал мне знак, чтобы я остановился. Я думал сначала, что он прислушивается, но скоро увидел другое: он
поднимался на носки, наклонялся в стороны и усиленно нюхал воздух.
Неточные совпадения
Всколебалась вся толпа. Сначала пронеслось
по всему
берегу молчание, подобное тому, как бывает перед свирепою бурею, а потом вдруг
поднялись речи, и весь заговорил
берег.
По изустным рассказам свидетелей, поразительнее всего казалось переменное возвышение и понижение
берега: он то приходил вровень с фрегатом, то вдруг возвышался саженей на шесть вверх. Нельзя было решить, стоя на палубе,
поднимается ли вода, или опускается самое дно моря? Вращением воды кидало фрегат из стороны в сторону, прижимая на какую-нибудь сажень к скалистой стене острова, около которого он стоял, и грозя раздробить, как орех, и отбрасывая опять на середину бухты.
Сейчас за плотиной громадными железными коробками стояли три доменных печи, выметывавшие вместе с клубами дыма широкие огненные языки; из-за них
поднималось несколько дымившихся высоких железных труб. На заднем плане смешались в сплошную кучу корпуса разных фабрик, магазины и еще какие-то здания без окон и труб. Река Шатровка, повернув множество колес и шестерен, шла дальше широким, плавным разливом.
По обоим ее
берегам плотно рассажались дома заводских служащих и мастеровых.
Ловко также стрелять их в лет, поднимающихся с небольших речек,
по берегам которых ходят охотники, осторожно высматривая впереди,
по изгибистым коленам реки, не плывут ли где-нибудь утки, потому что в таком случае надобно спрятаться от них за кусты или отдалиться от
берега, чтоб они, увидев человека, не
поднялись слишком далеко, надобно забежать вперед и подождать пока они выплывут прямо на охотника; шумно, столбом
поднимаются утки, если
берега речки круты и они испуганы нечаянным появлением стрелка; легко и весело спускать их сверху вниз в разных живописных положениях.
Почти до темной ночи изволят они продолжать свой долгий ужин; но вот раздается громкое призывное гоготанье стариков; молодые, которые, жадно глотая сытный корм, разбрелись во все стороны
по хлебам, торопливо собираются в кучу, переваливаясь передами от тяжести набитых не в меру зобов, перекликаются между собой, и вся стая с зычным криком тяжело
поднимается, летит тихо и низко, всегда
по одному направлению, к тому озеру, или
берегу реки, или верховью уединенного пруда, на котором она обыкновенно ночует.