Неточные совпадения
Горная страна с птичьего полета! Какая красота! Куда ни глянешь — всюду горы, вершины их,
то остроконечные, как петушиные гребни,
то ровные, как плато,
то куполообразные, словно
морская зыбь, прятались друг за друга, уходили вдаль и как будто растворялись во мгле.
География части побережья между Момокчи и Наиной такова: высокий горный хребет Габади тянется под острым углом по отношению к берегу моря. По
ту сторону его будет бассейн реки Кулумбе, по эту — мелкие речки, имеющие только удэгейские названия: Яшу (на картах — Ячасу), Уяхги-Бязани, Санкэ, Капуты, Янужа и другие. Между ними следует отметить три горные вершины: Габади, Дюхане и гору Яндоюза, а около устья реки Яшу — одинокую скалу Када-Буди-Дуони. На
морских картах она названа горой Ожидания.
27 сентября было посвящено осмотру реки Найны, почему-то названной на
морских картах Яходеи-Санка. Река эта длиной 20 км; истоки ее находятся в горах Карту, о которых будет сказано ниже. Сначала Найна течет с севера на юг, потом поворачивает к юго-востоку и последние 10 км течет к морю в широтном направлении. В углу, где река делает поворот, находится зверовая фанза. Отсюда прямо на запад идет
та тропа, по которой прошел А.И. Мерзляков со своим отрядом.
На
морских картах в этих местах показаны двое береговых ворот. Одни малые — у самого берега, другие большие — в воде. Ныне сохранились только
те, что ближе к берегу. Удэгейцы называют их Сангасу, что значит «Дыроватые камни», а китайцы — Кулунзуйза [Кулунь-цзий-цзы — конец, дыра (отверстие).].
Ворон скорее следует отнести к полезным птицам, чем к вредным. Убирая в тайге трупы павших животных, дохлых рыб по берегам рек, моллюсков, выброшенных
морским прибоем, и в особенности разные отбросы человеческих жилищ, они являются незаменимыми санитарами и играют огромную роль в охране природы. Вред, причиняемый воронами хозяйству, по сравнению с
той пользой, которую они приносят, невелик.
Около реки Пия есть два утеса Садзасу-мамасани, имеющие человекоподобные формы. Удэгейцы говорят, что раньше это были люди, но всесильный
Тему (хозяин рыб и
морских животных) превратил их в скалы и заставил караулить береговые сопки.
География части побережья между Мамокчи и Найна такова. Высокий горный хребет Габаци тянется под острым углом по отношению к берегу моря. По
ту сторону его будет бассейн реки Кулумбе, по эту — мелкие речки, имеющие только удэгейские названия: Яшу (на картах — Ягасу), Уяхти-бязани, Санкэ, Капуты, Янужа и другие. Между ними можно отметить три горные вершины: Габади, Дюханю и гору Яндоюза, а около устья реки Яшу — одинокую скалу Кададудидуони. На
морских картах она названа горой Ожидания и помечена числом 603.
— Если ее дома нет, то отыщи ее там, куда она уехала, хоть бы на дне
морском то было, — понимаешь?.. — продолжал князь тем же отрывистым и почти угрожающим голосом.
Неточные совпадения
—
То есть не здесь, во дворце, а в Петербурге. Я вчера встретил их, с Алексеем Вронским, bras dessus, bras dessous, [под-руку,] на
Морской.
— Он был очень болен после
того свидания с матерью, которое мы не пре-ду-смотрели, — сказал Алексей Александрович. — Мы боялись даже за его жизнь. Но разумное лечение и
морские купанья летом исправили его здоровье, и теперь я по совету доктора отдал его в школу. Действительно, влияние товарищей оказало на него хорошее действие, и он совершенно здоров и учится хорошо.
Какие бывают эти общие залы — всякий проезжающий знает очень хорошо:
те же стены, выкрашенные масляной краской, потемневшие вверху от трубочного дыма и залосненные снизу спинами разных проезжающих, а еще более туземными купеческими, ибо купцы по торговым дням приходили сюда сам-шест и сам-сём испивать свою известную пару чаю;
тот же закопченный потолок;
та же копченая люстра со множеством висящих стеклышек, которые прыгали и звенели всякий раз, когда половой бегал по истертым клеенкам, помахивая бойко подносом, на котором сидела такая же бездна чайных чашек, как птиц на
морском берегу;
те же картины во всю стену, писанные масляными красками, — словом, все
то же, что и везде; только и разницы, что на одной картине изображена была нимфа с такими огромными грудями, каких читатель, верно, никогда не видывал.
Но мы, ребята без печали, // Среди заботливых купцов, // Мы только устриц ожидали // От цареградских берегов. // Что устрицы? пришли! О радость! // Летит обжорливая младость // Глотать из раковин
морских // Затворниц жирных и живых, // Слегка обрызнутых лимоном. // Шум, споры — легкое вино // Из погребов принесено // На стол услужливым Отоном; // Часы летят, а грозный счет // Меж
тем невидимо растет.
Таким образом кончилось шумное избрание, которому, неизвестно, были ли так рады другие, как рад был Бульба: этим он отомстил прежнему кошевому; к
тому же и Кирдяга был старый его товарищ и бывал с ним в одних и
тех же сухопутных и
морских походах, деля суровости и труды боевой жизни.