В темноте что-то шевельнулось и притихло. Я достал спичку и зажег бересту. При первой вспышке огня я увидел в углу юрты какое-то
человеческое существо, одетое в лохмотья. Я увидел широко раскрытые испуганные глаза и черные растрепанные волосы.
И среди молчания, как несомненный ответ на вопрос матери, послышался голос совсем другой, чем все сдержанно говорившие голоса в комнате. Это был смелый, дерзкий, ничего не хотевший соображать крик непонятно откуда явившегося нового
человеческого существа.
Видя факт, который, по ошибке, считаете достойным презрения, вы уже отказываете
человеческому существу в гуманном на него взгляде.
Он, с биением сердца и трепетом чистых слез, подслушивал, среди грязи и шума страстей, подземную тихую работу в своем
человеческом существе, какого-то таинственного духа, затихавшего иногда в треске и дыме нечистого огня, но не умиравшего и просыпавшегося опять, зовущего его, сначала тихо, потом громче и громче, к трудной и нескончаемой работе над собой, над своей собственной статуей, над идеалом человека.
Неточные совпадения
Не то чтоб он меня так уж очень мучил, но все-таки я был потрясен до основания; и даже до того, что обыкновенное
человеческое чувство некоторого удовольствия при чужом несчастии, то есть когда кто сломает ногу, потеряет честь, лишится любимого
существа и проч., даже обыкновенное это чувство подлого удовлетворения бесследно уступило во мне другому, чрезвычайно цельному ощущению, именно горю, сожалению о Крафте, то есть сожалению ли, не знаю, но какому-то весьма сильному и доброму чувству.
Нехлюдову показалось, что он узнал Маслову, когда она выходила; но потом она затерялась среди большого количества других, и он видел только толпу серых, как бы лишенных
человеческого, в особенности женственного свойства
существ с детьми и мешками, которые расстанавливались позади мужчин.
— Нет, постой. Это еще только одна половина мысли. Представь себе, что никакого миллионера Привалова никогда не существовало на свете, а существует миллионер Сидоров, который является к нам в дом и в котором я открываю
существо, обремененное всеми
человеческими достоинствами, а потом начинаю думать: «А ведь не дурно быть madame Сидоровой!» Отсюда можно вывести только такое заключение, что дело совсем не в том, кто явится к нам в дом, а в том, что я невеста и в качестве таковой должна кончить замужеством.
Свобода
человеческой личности не может быть дана обществом и не может по своему истоку и признаку зависеть от него — она принадлежит человеку, как духовному
существу.
Мир же духовный, высшая половина
существа человеческого отвергнута вовсе, изгнана с некиим торжеством, даже с ненавистью.