Неточные совпадения
Между тем с Гусевым стало твориться что-то неладное. То он впадал
в апатию и подолгу молчал, то вдруг начинал бредить с открытыми глазами. Дважды Гусев уходил, казаки догоняли его и силой
приводили назад. Цынги я не боялся, потому что мы ели стебли подбела и черемуху, тифозных бактерий тоже не было
в тайге, но от истощения люди могли обессилеть и свалиться с ног. Я заметил, что привалы делались все
чаще и
чаще. Казаки не садились, а просто падали на землю и лежали подолгу, закрыв лицо руками.
Крылов пробовал было ему возражать, но он не соглашался с ним и
в подтверждение своих слов
приводил целый ряд доказательств: три ружья дали осечки, раненный стрелой зверь скоро оправился, лесная
чаща старалась скрыть его, создавая нам всяческие препятствия, а когда мы почти совсем уже догнали его, вдруг неожиданно разразилась буря, ветер замел его следы и принудил нас вернуться.
Неточные совпадения
Приказчик, ездивший к купцу, приехал и
привез часть денег за пшеницу. Условие с дворником было сделано, и по дороге приказчик узнал, что хлеб везде застоял
в поле, так что неубранные свои 160 копен было ничто
в сравнении с тем, что было у других.
Для того чтобы всегда вести свои дела
в порядке, он, смотря по обстоятельствам,
чаще или реже, раз пять
в год, уединялся и
приводил в ясность все свои дела. Он называл это посчитаться, или faire la lessive. [сделать стирку.]
Как-то днем,
в стороне бульвара началась очень злая и
частая пальба. Лаврушку с его чумазым товарищем послали посмотреть: что там? Минут через двадцать чумазый
привел его
в кухню облитого кровью, — ему прострелили левую руку выше локтя. Голый до пояса, он сидел на табурете, весь бок был
в крови, — казалось, что с бока его содрана кожа. По бледному лицу Лаврушки текли слезы, подбородок дрожал, стучали зубы. Студент Панфилов, перевязывая рану, уговаривал его:
Отец все
чаще уезжает
в лес, на завод или
в Москву, он стал рассеянным и уже не
привозил Климу подарков.
Он очень удивился, увидав, что его
привели не
в полицейскую
часть, как он ожидал, а, очевидно,
в жандармское управление,
в маленькую комнату полуподвального этажа: ее окно снаружи перекрещивала железная решетка, нижние стекла упирались
в кирпичи ямы, верхние показывали квадратный кусок розоватого неба.