Неточные совпадения
Там и сям виднелась амурская сирень, растущая кустарником, но такой величины, что каждую
ветвь, выходящую из земли, можно
было бы назвать деревом.
Смеркалось… На западе догорала последняя заря. За лесом ее не
было видно, но всюду в небе и на земле чувствовалась борьба света с тьмою. Ночные тени неслышными волнами уже успели прокрасться в лес и окутали в сумрак высокие кроны деревьев. Между
ветвями деревьев виднелись звезды и острые рога полумесяца.
Стало ясно, что таинственный зверь следил за нашей лодкой. Потом он стал смелее, иногда забегал вперед, останавливался и поджидал, когда неизвестный предмет, похожий на плавник с зелеными
ветвями, поровняется с ним, и в то же время он чувствовал,
быть может и видел, что на этом плывущем дереве
есть живые существа.
Было уже поздно. На небе взошла луна и бледным сиянием своим осветила безбрежное море. Кругом царила абсолютная тишина. Ни малейшего движения в воздухе, ни единого облачка на небе. Все в природе замерло и погрузилось в дремотное состояние. Листва на деревьях, мох на
ветвях старых
елей, сухая трава и паутина, унизанная жемчужными каплями вечерней росы, — все
было так неподвижно, как в сказке о спящей царевне и семи богатырях.
Он медленно плыл по воздуху, приноравливаясь к топографии места, то опускаясь там, где
были на земле углубления и где ниже
была растительность, то поднимаясь кверху там, где повышалась почва и выше росли кустарники, и в то же время он всячески избегал соприкосновения с
ветвями деревьев, с травой и старательно обходил каждый сучок, каждую веточку и былинку.
Когда светящийся шар поравнялся со мной, он
был от меня шагах в десяти, не более, и потому я мог хорошо его рассмотреть. Раза два его внешняя оболочка как бы лопалась, и тогда внутри его
был виден яркий бело-синий свет. Листки, трава и
ветви деревьев, мимо которых близко проходил шар, тускло освещались его бледным светом и как будто приходили в движение. От молниеносного шара тянулся тонкий, как нить, огненный хвостик, который по временам в разных местах давал мельчайшие вспышки.
Луна немного переместилась. Длинные черные тени деревьев, словно гигантские стрелки, показывали, что месяц передвинулся по небу к той точке, в которой ему надлежит
быть в девять часов вечера. Кругом все спало. Сквозь
ветви деревьев на тропу ложились кружевные тени листвы, я ступал на них, и они тотчас взбирались ко мне на обувь и на одежду.
Я хотел сфотографировать берег и велел вынуть весла из воды. Минут десять я провозился, пока наладил аппарат. Несмотря на то, что мы не гребли, лодки наши продолжали двигаться вдоль берега. Нас несло течением.
Было ли оно
ветвью общего кругового течения в Японском море или следствием муссона, нагонявшего морскую воду в бухты, откуда она направлялась на юг вдоль берега моря, я так и не понял.
На прибрежной растительности сказалось губительное влияние моря. Деформированные и обезображенные деревья, преимущественно лиственицы, имели
ветви загнутыми в одну сторону. Это
были своего рода флюгеры, указывающие преобладающее направление ветра. Некоторые из них производили впечатление однобокой метелки с мелкими ветками, растущими густыми пучками, образующими по опушкам непроницаемую чащу.
На склонах, обращенных к солнцу, произрастал дуб — нечто среднее между кустом и деревом. Одеяние его, пораженное листоверткой, пожелтело, засохло, но еще плотно держалось на
ветвях. Когда-то дуб
был вечнозеленым деревом, и потому листва его опадает не от холода, а весной, когда надо уступить место новому наряду.
Все дерево
было оголено от коры, и, кроме того, по стволу, на равном расстоянии друг от друга, до самой вершины правильными кольцевыми вырезами в два сантиметра глубиной
была снята древесина, а на комле, как раз там, где главный ствол разделялся на четыре
ветви,
были еще вырезаны четыре человеческих лица.
Старые мохнатые
ели, под тяжестью снега опустив книзу темнозеленые
ветви свои, находились в том напряжении, когда бывает достаточно малейшего ветерка, чтобы вывести их из состояния покоя.
Они
пили воду, поднимая кверху свои головки, нимало не смущаясь присутствием людей, и только неосторожное движение кого-нибудь из нас заставляло их с криком подниматься со льда и садиться на
ветви ближайших деревьев.
И старые и молодые деревья переплелись между собою
ветвями и
были густо опутаны ползучими растениями, которые образовали как бы сплошную стену из зарослей.
Изредка сквозь мглу виднелась какая-нибудь
ель,
ветви которой неистово качались из стороны а сторону; иногда из темноты неожиданно выплывали то большой пень, запорошенный снегом, то валежина на земле или сухостой, лишенный сучьев.
Неточные совпадения
Ливень
был непродолжительный, и, когда Вронский подъезжал на всей рыси коренного, вытягивавшего скакавших уже без вожжей по грязи пристяжных, солнце опять выглянуло, и крыши дач, старые липы садов по обеим сторонам главной улицы блестели мокрым блеском, и с
ветвей весело капала, а с крыш бежала вода.
Был ясный морозный день. У подъезда рядами стояли кареты, сани, ваньки, жандармы. Чистый народ, блестя на ярком солнце шляпами, кишел у входа и по расчищенным дорожкам, между русскими домиками с резными князьками; старые кудрявые березы сада, обвисшие всеми
ветвями от снега, казалось,
были разубраны в новые торжественные ризы.
На
ветви сосны преклоненной, // Бывало, ранний ветерок // Над этой урною смиренной // Качал таинственный венок. // Бывало, в поздние досуги // Сюда ходили две подруги, // И на могиле при луне, // Обнявшись, плакали оне. // Но ныне… памятник унылый // Забыт. К нему привычный след // Заглох. Венка на
ветви нет; // Один под ним, седой и хилый, // Пастух по-прежнему
поет // И обувь бедную плетет.
Хотя б уж ты в окружности росла, // Густою тению
ветвей моих покрытой, // От непогод бы я
быть мог тебе защитой;
Шагая по тепленьким, озорниковато запутанным переулкам, он обдумывал, что скажет Лидии, как
будет вести себя, беседуя с нею; разглядывал пестрые, уютные домики с ласковыми окнами, с цветами на подоконниках. Над заборами поднимались к солнцу
ветви деревьев, в воздухе чувствовался тонкий, сладковатый запах только что раскрывшихся почек.