Неточные совпадения
Ливень
был непродолжительный, и, когда Вронский подъезжал на всей рыси коренного, вытягивавшего скакавших уже без вожжей по грязи пристяжных, солнце опять выглянуло, и крыши дач, старые липы садов по обеим сторонам главной улицы блестели мокрым блеском, и с
ветвей весело капала, а с крыш бежала вода.
Был ясный морозный день. У подъезда рядами стояли кареты, сани, ваньки, жандармы. Чистый народ, блестя на ярком солнце шляпами, кишел у входа и по расчищенным дорожкам, между русскими домиками с резными князьками; старые кудрявые березы сада, обвисшие всеми
ветвями от снега, казалось,
были разубраны в новые торжественные ризы.
На
ветви сосны преклоненной,
Бывало, ранний ветерок
Над этой урною смиренной
Качал таинственный венок.
Бывало, в поздние досуги
Сюда ходили две подруги,
И на могиле при луне,
Обнявшись, плакали оне.
Но ныне… памятник унылый
Забыт. К нему привычный след
Заглох. Венка на
ветви нет;
Один под ним, седой и хилый,
Пастух по-прежнему
поетИ обувь бедную плетет.
Хотя б уж ты в окружности росла,
Густою тению
ветвей моих покрытой,
От непогод бы я
быть мог тебе защитой...
Шагая по тепленьким, озорниковато запутанным переулкам, он обдумывал, что скажет Лидии, как
будет вести себя, беседуя с нею; разглядывал пестрые, уютные домики с ласковыми окнами, с цветами на подоконниках. Над заборами поднимались к солнцу
ветви деревьев, в воздухе чувствовался тонкий, сладковатый запах только что раскрывшихся почек.
Одно из двух окон в сад
было открыто, там едва заметно и беззвучно шевелились
ветви липы, в комнату втекал ее аптечный запах, вползали неопределенные ‹шорохи?›, заплутавшиеся в ночной темноте.
Она стояла, прислонясь спиною к тонкому стволу березы, и толкала его плечом, с полуголых
ветвей медленно падали желтые листья, Лидия втаптывала их в землю, смахивая пальцами непривычные слезы со щек, и
было что-то брезгливое в быстрых движениях ее загоревшей руки. Лицо ее тоже загорело до цвета бронзы, тоненькую, стройную фигурку красиво облегало синее платье, обшитое красной тесьмой, в ней
было что-то необычное, удивительное, как в девочках цирка.
Сероватый туман стоял над городом, украшая его инеем,
ветви деревьев и провода телеграфа
были мохнаты.
Очень просто и случайно. В конце прошлого лета, перед осенью, когда
поспели яблоки и пришла пора собирать их, Вера сидела однажды вечером в маленькой беседке из акаций, устроенной над забором, близ старого дома, и глядела равнодушно в поле, потом вдаль на Волгу, на горы. Вдруг она заметила, что в нескольких шагах от нее, в фруктовом саду,
ветви одной яблони нагибаются через забор.
— Оскорбления! — повторил он. — Да, мне тяжело бы
было, если б вы послали меня с масличной
ветвью к нему, помочь ему выбраться из обрыва сюда… Эта голубиная роль мне
была бы точно не к лицу — но я пошел бы мирить вас, если б знал, что вы
будете счастливы…
Я только что выехал из Дрездена и в рассеянности проехал станцию, с которой должен
был поворотить на мою дорогу, и попал на другую
ветвь.
Наконец кончился обед. Все унесли и чрез пять минут подали чай и конфекты в знакомых уже нам ящиках. Там
были подобия бамбуковых
ветвей из леденца, лент, сердец, потом рыбы, этой альфы и омеги японского стола, от нищего до вельможи, далее какой-то тертый горошек с сахарным песком и рисовые конфекты.
При лунном свете на воротах можно
было прочесть: «Грядет час в онь же…» Старцев вошел в калитку, и первое, что он увидел, это белые кресты и памятники по обе стороны широкой аллеи и черные тени от них и от тополей; и кругом далеко
было видно белое и черное, и сонные деревья склоняли свои
ветви над белым.
Часов в 9 утра мы снялись с бивака и пошли вверх по реке Билимбе. Погода не изменилась к лучшему. Деревья словно плакали: с
ветвей их на землю все время падали крупные капли, даже стволы
были мокрые.
Если я хочу представить себе девственную тайгу, то каждый раз мысленно переношусь в долину Синанцы. Кроме обычных ясеня, березы Эрмана и ольхи, здесь произрастали: аянская
ель — представительница охотской флоры, клен с красными
ветвями, имеющий листву, как у неклена, затем черемуха Маака с желтой берестой, как у березы, и с
ветвями, пригнутыми к земле, над чем немало потрудились и медведи, и, наконец, в изобилии по берегам реки ивняки, у которых молодые побеги имеют красновато-сизый оттенок.
Здесь в изобилии росли кедр и тополь, там и сям виднелись буро-серые ветки кустарникового клена с сухими розоватыми плодами, а рядом с ним — амурская сирень, которую теперь можно
было узнать только по пучкам засохших плодов на вершинах голых
ветвей с темно-серой корой.
Дерсу всегда жалел Альпу и каждый раз, прежде чем разуться, делал ей из еловых
ветвей и сухой травы подстилку. Если поблизости не
было ни того, ни другого, он уступал ей свою куртку, и Альпа понимала это. На привалах она разыскивала Дерсу, прыгала около него, трогала его лапами и всячески старалась обратить на себя внимание. И как только Дерсу брался за топор, она успокаивалась и уже терпеливо дожидалась его возвращения с охапкой еловых веток.
Оно все
было покрыто резьбой, а на главных
ветвях его
были укреплены идолы, изображающие людей, птиц и животных.
Часа в три утра в природе совершилось что-то необычайное. Небо вдруг сразу очистилось. Началось такое быстрое понижение температуры воздуха, что дождевая вода, не успевшая стечь с
ветвей деревьев, замерзла на них в виде сосулек. Воздух стал чистым и прозрачным. Луна, посеребренная лучами восходящего солнца,
была такой ясной, точно она вымылась и приготовилась к празднику. Солнце взошло багровое и холодное.
Утром 11 сентября погода как будто немного изменилась к лучшему. Чтобы не терять напрасно время, мы собрали свои котомки и пошли вверх по реке Арму. Местность
была настолько ровная и однообразная, что я совершенно забыл, что нахожусь у подножия Сихотэ-Алиня. Здешний хвойный лес плохого дровяного качества, растет весьма неравномерно: болотистые поляны отделяются друг от друга небольшими перелесками, деревья имеют отмершие вершины и множество сухих
ветвей.
Ель не имеет толстых
ветвей, и потому она не застрянет в реке, а поплывет.
Ночь
была лунная и холодная. Предположения Дерсу оправдались. Лишь только солнце скрылось за горизонтом, сразу подул резкий, холодный ветер. Он трепал
ветви кедровых стланцев и раздувал пламя костра. Палатка парусила, и я очень боялся, чтобы ее не сорвало со стоек. Полная луна ярко светила на землю; снег блестел и искрился. Голый хребет Карту имел теперь еще более пустынный вид.
Кроме кедра, лиственницы, пихты,
ели, вяза, дуба, ясеня, ореха и пробкового дерева, здесь произрастают: желтая береза с желтовато-зеленой листвой и с желтой пушистой корой, не дающей бересты; особый вид клена — развесистое дерево с гладкой темно-серой корой, с желтоватыми молодыми
ветвями и с глубоко рассеченными листьями; затем ильм — высокое стройное дерево, имеющее широкую развесистую крону и острые шершавые листья; граб, отличающийся от других деревьев темной корой и цветами, висящими, как кисти; черемуха Максимовича с пригнутыми к земле
ветвями, образующими непроходимую чащу, и наконец бересклет — небольшое тонкоствольное деревцо с корой, покрытой беловатыми чечевицами, располагающимися продольными рядками, и с листьями удлиненно-обратноовальными.
Воспользовавшись свободным временем, я стал осматривать древесную и кустарниковую растительность и отметил у себя в записной книжке: белый клен с гладкой зеленоватой корой и с листьями, слабо зазубренными, мохнатыми и белесоватыми снизу; черемуху Маака, отличительными признаками которой являются кора, напоминающая бересту, и остроконечная зазубренная листва; каменную березу с желтовато-грязной корой, чрезвычайно изорванной и висящей лохмотьями; особый вид смородины, почти не отличающийся от обыкновенной красной, несмотря на август месяц, на кустах еще не
было ягод; шиповник без шипов с красноватыми
ветвями, мелкими листьями и крупными розовыми цветами; спирею, имеющую клиновидно-заостренные, мелкозубчатые листья и белые цветы, и бузину — куст со светлой корой, с парноперистыми, овальноланцетовидными и мелкозазубренными листьями и с желтоватыми цветами.
Во-первых, на тропе нигде не
было видно конских следов, во-вторых, по сторонам она не
была очищена от
ветвей; наши лошади пробирались с трудом и все время задевали вьюками за деревья.
После полудня ветер стих окончательно. На небе не
было ни единого облачка, яркие солнечные лучи отражались от снега, и от этого день казался еще светлее. Хвойные деревья оделись в зимний наряд, отяжелевшие от снега
ветви пригнулись к земле. Кругом
было тихо, безмолвно. Казалось, будто природа находилась в том дремотном состоянии, которое, как реакция, всегда наступает после пережитых треволнений.
Чем ближе мы подходили к хребту, тем лес становился все гуще, тем больше он
был завален колодником. Здесь мы впервые встретили тис, реликтовый представитель субтропической флоры, имевшей когда-то распространение по всему Приамурскому краю. Он имеет красную кору, красноватую древесину, красные ягоды и похож на
ель, но
ветви его расположены, как у лиственного дерева.
И знали мы, что наш знакомый Рахметов проживает в год рублей 400; для студента это
было тогда очень немало, но для помещика из Рахметовых уже слишком мало; потому каждый из нас, мало заботившихся о подобных справках, положил про себя без справок, что наш Рахметов из какой-нибудь захиревшей и обеспоместившейся
ветви Рахметовых, сын какого-нибудь советника казенной палаты, оставившего детям небольшой капиталец.
Мало-помалу из них составляются группы. Более родное собирается около своих средоточий; группы потом отталкивают друг друга. Это расчленение дает им ширь и многосторонность для развития; развиваясь до конца, то
есть до крайности,
ветви опять соединяются, как бы они ни назывались — кругом Станкевича, славянофилами или нашим кружком.
— Да, теперь все
будет зависеть от железной уральской дороги, когда ее проведут от Перми до Тюмени, — ораторствовал Ечкин. — Вся картина изменится сразу… Вот случай заодно провести
ветвь на Заполье.
— Э, все пустяки!..
Была бы охота. Я говорил запольским купцам, и слушать не хотят. А я все равно выхлопочу себе концессию на эту
ветвь. Тогда посмотрим…
Я брал Колю — он стонал и тянулся к столу. Встречу мне, хрипя, поднималась мать, протягивая сухие руки без мяса на них, длинная, тонкая, точно
ель с обломанными
ветвями.
Хотя они постоянно держатся в это время в частых лесных опушках и кустах уремы, кроме исключительных и почти всегда ночных походов или отлетов для добыванья корма, но в одном только случае вальдшнепы выходят в чистые места: это в осеннее ненастье, когда кругом обложится небо серыми, низкими облаками, когда мелкий, неприметный дождь сеет, как ситом, и день и ночь; когда все отдаленные предметы кажутся в тумане и все как будто светает или смеркается; когда начнется капель, то
есть когда крупные водяные капли мерно, звонко и часто начнут падать с обвисших и потемневших древесных
ветвей.
Мне случалось не раз, бродя рано по утрам, попадать нечаянно на место тетеревиного ночлега; в первый раз я
был даже испуган: несколько десятков тетеревов вдруг, совершенно неожиданно, поднялись вверх столбом и осыпали меня снежною пылью, которую они подняли снизу и еще более стряхнули сверху, задев крыльями за
ветви дерев, напудренных инеем.
Разумеется, сидя на таком месте, он совершенно безопасен от ружья охотника: если вы подъедете или подойдете близко к сосне, то нижние
ветви закроют его и вам ничего не
будет видно, если же отойдете подальше и глухарь сделается виден, то расстояние
будет так велико, что нет никакой возможности убить дробью такую большую и крепкую птицу, хотя бы ружье
было заряжено безымянкой или нулем.
Сначала я подумал, что заряды малы, и не поверил глазам своим, видя падающего тетерева, которого почти не видно
было в густом инее, обыкновенно опушающем в такое время все
ветви дерев.
Полукругом около шалаша, не далее двенадцати шагов, становятся присады, то
есть втыкаются в землю молодые деревья, в две или три сажени вышиною, очищенные от листьев и лишних
ветвей, даже ставят жерди с искусственными сучками; на двух, трех или четырех приездах (это дело произвольное) укрепляются тетеревиные чучелы, приготовленные тремя способами.
И вслед за этой молнией перед его потухшими еще до рождения глазами вдруг зажглись странные призраки.
Были ли это лучи или звуки, он не отдавал себе отчета. Это
были звуки, которые оживали, принимали формы и двигались лучами. Они сияли, как купол небесного свода, они катились, как яркое солнце по небу, они волновались, как волнуется шепот и шелест зеленой степи, они качались, как
ветви задумчивых буков.
Здесь
было немного прохладнее, потому что солнечные лучи не могли пробить зеленую крону деревьев, перепутавшихся вверху своими
ветвями.
В сенях, за вытащенным из избы столиком, сидел известный нам старый трубач и
пил из медного чайника кипяток, взогретый на остатках спирта командирского чая; в углу, на куче мелких сосновых
ветвей, спали два повстанца, состоящие на ординарцах у командира отряда, а задом к ним с стеариновым огарочком в руках, дрожа и беспрестанно озираясь, стоял сам стражник.
Павел сначала
было сделал на них голубое небо, потом стал выводить на нем корни и
ветви, а около них размещать зеленые листочки.
Николай Иванович жил на окраине города, в пустынной улице, в маленьком зеленом флигеле, пристроенном к двухэтажному, распухшему от старости, темному дому. Перед флигелем
был густой палисадник, и в окна трех комнат квартиры ласково заглядывали
ветви сиреней, акаций, серебряные листья молодых тополей. В комнатах
было тихо, чисто, на полу безмолвно дрожали узорчатые тени, по стенам тянулись полки, тесно уставленные книгами, и висели портреты каких-то строгих людей.
Я застаю еще ту минуту, когда дети чинно расхаживают по зале, только издалека посматривая на золотые яблоки и орехи, висящие в изобилии на всех
ветвях, и нетерпеливо выжидая знака, по которому елка должна
быть отдана им на разграбление.
Необозримые леса, по местам истребленные жестокими пожарами и пересекаемые быстрыми и многоводными лесными речками, тянутся по обеим сторонам дороги, скрывая в своих неприступных недрах тысячи зверей и птиц, оглашающих воздух самыми разнообразными голосами; дорога, бегущая узеньким и прихотливым извивом среди обгорелых пней и старых деревьев, наклоняющих свои косматые
ветви так низко, что они беспрестанно цепляются за экипаж, напоминает те старинные просеки, которые устроены как бы исключительно для насущных нужд лесников, а не для езды; пар, встающий от тучной, нетронутой земли, сообщает мягкую, нежную влажность воздуху, насыщенному смолистым запахом сосен и
елей и милыми, свежими благоуханиями многоразличных лесных злаков…
Открытая дверь подергивалась от ветра на железном крючке, дорожки
были сыры и грязны; старые березы с оголенными белыми
ветвями, кусты и трава, крапива, смородина, бузина с вывернутыми бледной стороной листьями бились на одном месте и, казалось, хотели оторваться от корней; из липовой аллеи, вертясь и обгоняя друг друга, летели желтые круглые листья и, промокая, ложились на мокрую дорогу и на мокрую темно-зеленую отаву луга.
В гостиной
было совсем темно от тополей, которые хлестали в окна намокшими
ветвями.
Было уже поздно, когда Михеич увидел в стороне избушку, черную и закоптевшую, похожую больше на полуистлевший гриб, чем на человеческое жилище. Солнце уже зашло. Полосы тумана стлались над высокою травой на небольшой расчищенной поляне.
Было свежо и сыро. Птицы перестали щебетать, лишь иные время от времени зачинали сонную песнь и, не окончив ее, засыпали на
ветвях. Мало-помалу и они замолкли, и среди общей тишины слышно
было лишь слабое журчанье невидимого ручья да изредка жужжание вечерних жуков.
Утро
было свежее, солнечное. Бывшие разбойники, хорошо одетые и вооруженные, шли дружным шагом за Серебряным и за всадниками, его сопровождавшими. Зеленый мрак охватывал их со всех сторон. Конь Серебряного, полный нетерпеливой отваги, срывал мимоходом листья с нависших
ветвей, а Буян, не оставлявший князя после смерти Максима, бежал впереди, подымал иногда, нюхая ветер, косматую морду или нагибал ее на сторону и чутко навастривал ухо, если какой-нибудь отдаленный шум раздавался в лесу.
Было горько; на дворе сияет праздничный день, крыльцо дома, ворота убраны молодыми березками; к каждой тумбе привязаны свежесрубленные
ветви клена, рябины; вся улица весело зазеленела, все так молодо, ново; с утра мне казалось, что весенний праздник пришел надолго и с этого дня жизнь пойдет чище, светлее, веселее.
Октябрьская ночь
была холодна и сумрачна; по небу быстро неслись облака, и ветер шумел голыми
ветвями придорожных ракит. Ахилла все не останавливаясь шел, и когда засерел осенний рассвет, он
был уже на половине дороги и смело мог дать себе роздых.