А Елена Петровна со стыдом и раскаянием
думала о своем грехе: этому незнакомому и, в конце концов, подозрительному человеку, Колесникову, она рассказала о том, чего не знала и родная дочь — о своей жизни с генералом.
Неточные совпадения
Сначала он всё-таки хотел разыскать ее и ребенка, но потом, именно потому, что в глубине души ему было слишком больно и стыдно
думать об этом, он не сделал нужных усилий для этого разыскания и еще больше забыл про
свой грех и перестал
думать о нем.
Но вот теперь эта удивительная случайность напомнила ему всё и требовала от него признания
своей бессердечности, жестокости, подлости, давших ему возможность спокойно жить эти десять лет с таким
грехом на совести. Но он еще далек был от такого признания и теперь
думал только
о том, как бы сейчас не узналось всё, и она или ее защитник не рассказали всего и не осрамили бы его перед всеми.
— Паче всего сокрушаюсь я
о том, что для души
своей мало полезного сделала. Всё за заботами да за детьми, ан об душе-то и не
подумала. А надо, мой друг, ах, как надо! И какой это
грех перед богом, что мы совсем-таки… совсем об душе
своей не рачим!
— Что говорить, батюшка, — повторил и извозчик, — и в молитве господней, сударь, сказано, — продолжал он, — избави мя от лукавого, и священники нас, дураков, учат: «Ты, говорит, только еще
о грехе подумал, а уж ангел твой хранитель на сто тысяч верст от тебя отлетел — и вселилась в тя нечистая сила: будет она твоими ногами ходить и твоими руками делать; в сердце твоем, аки птица злобная, совьет гнездо
свое…» Учат нас, батюшка!
Сначала она
думала о грехах, потом направила мысли
свои к более приятному и стала размышлять
о добродетелях.