Неточные совпадения
Но Иисус молчит, Иисус улыбается и исподлобья с дружеской насмешкой
смотрит на Петра, продолжающего горячо рассказывать об осьминоге, — и один за другим подходили к Иуде смущенные
ученики, заговаривали ласково, но отходили быстро и неловко.
И вот один за другим поднимали они и бросали гигантские камни, и, удивляясь,
смотрели на них
ученики.
Иуда вышел. Потом вернулся. Иисус говорил, и в молчании слушали его речь
ученики. Неподвижно, как изваяние, сидела у ног его Мария и, закинув голову,
смотрела в его лицо. Иоанн, придвинувшись близко, старался сделать так, чтобы рука его коснулась одежды учителя, но не обеспокоила его. Коснулся — и замер. И громко и сильно дышал Петр, вторя дыханием своим речи Иисуса.
И поднял палец, намекая тем на прежнее злоречие Иуды. В скором времени и все заметили в Иуде эту перемену и порадовались ей, и только Иисус все так же чуждо
смотрел на него, хотя прямо ничем не выражал своего нерасположения. И сам Иоанн, которому Иуда оказывал теперь глубокое почтение, как любимому
ученику Иисуса и своему заступнику в случае с тремя динариями, стал относиться к нему несколько мягче и даже иногда вступал в беседу.
Ученики удивились и
смотрели друг на друга с смущением. Петр же ответил...
— Разве есть прекрасная жертва, что ты говоришь, любимый
ученик? Где жертва, там и палач, и предатели там! Жертва — это страдания для одного и позор для всех. Предатели, предатели, что сделали вы с землею? Теперь
смотрят на нее сверху и снизу и хохочут и кричат:
посмотрите на эту землю, на ней распяли Иисуса! И плюют на нее — как я!
Все чувствовали, что жалоба на товарища осуждается более, чем самый проступок. Вся масса
учеников смотрела сочувственно на наказываемого и с презрением на доносчика. Некоторое время после этого его дразнили звуками, похожими на блеяние козы, и звали «козою»…
Неточные совпадения
— Да, хорошо, если подберешь такие обстоятельства, которые способны пустить в глаза мглу, — сказал Чичиков,
смотря тоже с удовольствием в глаза философа, как
ученик, который понял заманчивое место, объясняемое учителем.
— Спутать, спутать, — и ничего больше, — отвечал философ, — ввести в это дело посторонние, другие обстоятельства, которые запутали <бы> сюда и других, сделать сложным — и ничего больше. И там пусть приезжий петербургский чиновник разбирает. Пусть разбирает, пусть его разбирает! — повторил он,
смотря с необыкновенным удовольствием в глаза Чичикову, как
смотрит учитель
ученику, когда объясняет ему заманчивое место из русской грамматики.
— Здесь юрист-философ
посмотрел Чичикову в глаза опять с тем наслажденьем, с каким учитель объясняет
ученику еще заманчивейшее место из русской грамматики.
Аркадий
посмотрел на базаровского
ученика. Тревожное и тупое выражение сказывалось в маленьких, впрочем приятных чертах его прилизанного лица; небольшие, словно вдавленные глаза глядели пристально и беспокойно, и смеялся он беспокойно: каким-то коротким, деревянным смехом.
Она казалась весьма озабоченной делами школы, говорила только о ней, об
учениках, но и то неохотно, а
смотрела на все, кроме ребенка и мужа, рассеянным взглядом человека, который или устал или слишком углублен в себя.