Неточные совпадения
Сам
приносил на руках — первый раз в жизни — маленьких детей, добывая их где-то по дворам или на
улице и принужденно целуя их, чтобы не плакали, и часто случалось, что к задумавшемуся Иисусу вдруг всползало на колени что-то маленькое, черненькое,
с курчавыми волосами и грязным носиком и требовательно искало ласки.
Мойсейка любит услуживать. Он подает товарищам воду, укрывает их, когда они спят, обещает каждому
принести с улицы по копеечке и сшить по новой шапке; он же кормит с ложки своего соседа с левой стороны, паралитика. Поступает он так не из сострадания и не из каких-либо соображений гуманного свойства, а подражая и невольно подчиняясь своему соседу с правой стороны Громову.
Неточные совпадения
Несколько часов ходьбы по
улицам дали себя знать, — Самгин уже спал, когда Анфимьевна
принесла стакан чаю. Его разбудила Варвара, дергая за руку
с такой силой, точно желала сбросить на пол.
Самгин мог бы сравнить себя
с фонарем на площади: из
улиц торопливо выходят, выбегают люди; попадая в круг его света, они покричат немножко, затем исчезают, показав ему свое ничтожество. Они уже не
приносят ничего нового, интересного, а только оживляют в памяти знакомое, вычитанное из книг, подслушанное в жизни. Но убийство министра было неожиданностью, смутившей его, — он, конечно, отнесся к этому факту отрицательно, однако не представлял, как он будет говорить о нем.
Дорогой навязавшийся нам в проводники малаец
принес нам винограду. Мы пошли назад все по садам, между огромными дубами, из рытвины в рытвину, взобрались на пригорок и, спустившись
с него, очутились в городе. Только что мы вошли в
улицу, кто-то сказал: «Посмотрите на Столовую гору!» Все оглянулись и остановились в изумлении: половины горы не было.
Вернуться домой было некогда, я не хотел бродить по
улицам. За городской стеною находился маленький сад
с навесом для кеглей и столами для любителей пива. Я вошел туда. Несколько уже пожилых немцев играли в кегли; со стуком катились деревянные шары, изредка раздавались одобрительные восклицания. Хорошенькая служанка
с заплаканными глазами
принесла мне кружку пива; я взглянул в ее лицо. Она быстро отворотилась и отошла прочь.
Чуть свет являлись на толкучку торговки, барахольщики первой категории и скупщики из «Шилова дома», а из желающих продать — столичная беднота: лишившиеся места чиновники
приносили последнюю шинелишку
с собачьим воротником, бедный студент продавал сюртук, чтобы заплатить за угол, из которого его гонят на
улицу, голодная мать, продающая одеяльце и подушку своего ребенка, и жена обанкротившегося купца, когда-то богатая, боязливо предлагала самовар, чтобы купить еду сидящему в долговом отделении мужу.