Неточные совпадения
Блуменбаха, Геттингенского университета профессора и великобританского надворного советника, с немецкого на российский
язык переведенное истории
естественной и гражданской и географии учителями...
Между слушателями Фукса был один студент, Василий Тимьянский [Тимьянский Василий Ильич (род. в 1791 г.) — впоследствии профессор
естественной истории и ботаники Казанского университета.], который и прежде охотнее всех нас занимался
языками, не только французским и немецким, но и латинским, за что и был он всегда любимцем бывшего у нас в высших классах в гимназии преподавателя этих
языков, учителя Эриха.
Неточные совпадения
— Я не могу вполне с этим согласиться, — отвечал Алексей Александрович. — Мне кажется, что нельзя не признать того, что самый процесс изучения форм
языков особенно благотворно действует на духовное развитие. Кроме того, нельзя отрицать и того, что влияние классических писателей в высшей степени нравственное, тогда как, к несчастью, с преподаванием
естественных наук соединяются те вредные и ложные учения, которые составляют язву нашего времени.
Я видел его на песках Африки, следящего за работой негров, на плантациях Индии и Китая, среди тюков чаю, взглядом и словом, на своем родном
языке, повелевающего народами, кораблями, пушками, двигающего необъятными
естественными силами природы…
Совершенно одинокий, Цеханович занимался там
естественными науками, собирал скудную флору Уральских гор, наконец получил дозволение перебраться в Пермь; и это уже для него было улучшение: снова услышал он звуки своего
языка, встретился с товарищами по несчастью.
Заслуги твои о российском слове суть многообразны; и ты почитаешися в малопритяжательном сем своем труде яко первым основателем истинных правил
языка нашего и яко разыскателем
естественного расположения всяческого слова.
Из изящных собственно предметов он, в это время, изучил Шекспира, о котором с ним беспрестанно толковал Неведомов, и еще Шиллера [Шиллер Фридрих (1759—1805) — великий немецкий поэт.], за которого он принялся, чтобы выучиться немецкому
языку, столь необходимому для
естественных наук, и который сразу увлек его, как поэт человечности, цивилизации и всех юношеских порывов.