Неточные совпадения
Я говорил Гоголю после, что, слушая «
Мертвые души»
в первый раз, да хоть бы и не
в первый, и увлекаясь красотами его художественного создания, никакой
в свете критик, если только он способен принимать поэтические впечатления, не
в состоянии будет замечать какие-нибудь недостатки; что если он хочет моих замечаний, то пусть даст мне чисто переписанную рукопись
в руки, чтоб я на свободе прочел ее и, может быть, не один раз; тогда дело другое.
Мы сходимся
в одном с Александрой Осиповной Смирновой, что Гоголь не
в состоянии кончить „
Мертвые души“».
Неточные совпадения
По рассказам тазов, 30 лет тому назад на реке Санхобе свирепствовала оспа. Не было ни одной фанзы, которую не посетила бы эта страшная болезнь. Китайцы боялись хоронить умерших и сжигали их на кострах, выволакивая трупы из фанз крючьями. Были случаи, когда вместе с
мертвыми сжигались и больные, впавшие
в бессознательное
состояние.
Субъект искал объекта, а нашел лишь самого себя
в формальной своей бессодержательности, мышление устремлялось к бытию, а погрузилось лишь
в свои собственные
состояния, знание обращалось к живому, а находило
мертвое, опосредственное.
О каких-либо работах не могло быть и речи, так как «только провинившиеся или не заслужившие мужской благосклонности» попадали на работу
в кухне, остальные же служили «потребностям» и пили
мертвую, и
в конце концов женщины, по словам Власова, были развращаемы до такой степени, что
в состоянии какого-то ошеломления «продавали своих детей за штоф спирта».
Прошла неделя. Хрипачей еще не было. Варвара начала злиться и ругаться. Передонова же повергло это ожидание
в нарочито-угнетенное
состояние. Глаза у Передонова стали совсем бессмысленными, словно они потухали, и казалось иногда, что это — глаза
мертвого человека. Нелепые страхи мучили его. Без всякой видимой причины он начинал вдруг бояться тех или других предметов. С чего-то пришла ему
в голову и томила несколько дней мысль, что его зарежут; он боялся всего острого и припрятал ножи да вилки.
Рассудочные теории приучили людей до такой степени к анатомическому способу, что только неподвижное,
мертвое, т. е. не истинное, они считают за истину, заставляют мысль оледениться, застыть
в каком-нибудь одностороннем определении, полагая, что
в этом омертвелом
состоянии легче разобрать ее.