Неточные совпадения
Один раз ударил я бекаса вверху, и он, тихо кружась, упал в десяти шагах от меня с распростертыми крыльями на большую кочку; он был весь в виду, и я, зарядив ружье,
не торопясь
подошел взять свою добычу; я протянул уже руку, но бекас вспорхнул и улетел, как здоровый, прежде чем я опомнился.
Если мне случалось как-нибудь нечаянно
подойти к их станичке близко, так, что они меня
не видели и продолжали беззаботно бегать, доставать из грязи корм, а иногда отдыхать, стоя на одном месте, то я подолгу любовался ими, даже
не один раз уходил прочь,
не выстрелив из ружья…
И горные ключи и низменные болотные родники бегут ручейками: иные текут скрытно, потаенно, углубясь в землю, спрятавшись в траве и кустах; слышишь, бывало, журчанье, а воды
не находишь;
подойдешь вплоть, раздвинешь руками чащу кустарника или навес густой травы — пахнет в разгоревшееся лицо свежею сыростью, и, наконец, увидишь бегущую во мраке и прохладе струю чистой и холодной воды.
Надобно отыскивать благоприятную местность, из-за которой было бы подкрасться к ним поближе. Местность эта может быть: лес, кусты, пригорок, овраг, высокий берег реки, нескошенный камыш на прудах и озерах. Нечего и говорить, что стрелять надобно самою крупною дробью, безымянной, даже
не худо иметь в запасе несколько картечных зарядов, чтоб пустить в стаю гусей, к которой ни
подойти, ни подъехать, ни подкрасться в меру нет возможности.
В это время уже
не трудно подъезжать к рассеянным парам кряковных уток и часто еще удобнее
подходить или подкрадываться из-за чего-нибудь: куста, берега, пригорка, ибо утка, замышляющая гнездо или начавшая нестись, никогда
не садится с селезнем на открытых местах, а всегда в каком-нибудь овражке, около кустов, болота, камыша или некошеной травы: ей надобно обмануть селезня, несмотря на его бдительность: надобно спрятаться, проползти иногда с полверсты, потом вылететь и на свободе начать свое великое дело, цель, к которой стремится все живущее.
К такой огромной стае, сидящей всегда на открытой поверхности воды или на голых и пологих берегах, ни подъехать, ни
подойти, ни подкрасться
не возможно.
Если же случится
подойти к воде из-за чего-нибудь, так, чтобы
не было видно охотника, то застрелить гоголя весьма легко: он плавает на воде высоко, шея его согнута, и он пристально смотрит вниз и сторожит маленьких рыбок.
Было бы странно
подойти или подъехать к камышистому пруду и
не увидеть на нем порывисто двигающихся в разных направлениях черных кочек с белыми костяными бляхами, чем кажутся издали лысены, и
не услышать их тихого, грустно хныкающего голоса: картина была бы неполна.
Пешком
подойти к ней
не возможно, а, если местность будет благоприятна, как-нибудь подползти оврагом, подкрасться из-за бугра, нежатого хлеба или стога сена.
Разумеется, сидя на таком месте, он совершенно безопасен от ружья охотника: если вы подъедете или
подойдете близко к сосне, то нижние ветви закроют его и вам ничего
не будет видно, если же отойдете подальше и глухарь сделается виден, то расстояние будет так велико, что нет никакой возможности убить дробью такую большую и крепкую птицу, хотя бы ружье было заряжено безымянкой или нулем.
К токующему глухому косачу ранней весною
подходить не только из-за дерева, но даже по чистому месту, наблюдая ту осторожность, чтоб идти только в то время, когда он токует, и вдруг останавливаться, когда он замолчит; весь промежуток времени, пока косач
не токует, охотник должен стоять неподвижно, как статуя; забормочет косач — идти смело вперед, пока
подойдет в меру.
Вся разница, если это только назвать разницей, состоит в том, что горлинки несравненно смирнее других голубей, так что к ним
не только близко подъехать, но всегда
подойти пешком; они почти так же смирны, как воробьи, галки и русские голуби.
Мне случалось много раз
подходить близко к дереву, на котором находилось гнездо с голубятами, даже влезать на него, и голубь с голубкой
не бросались на меня, как болотные кулики,
не отводили в сторону, прикидываясь, что
не могут летать, как то делают утки и тетеревиные курочки, — голуби перелетывали робко с дерева на дерево, тоскливо повертываясь, подвигаясь или переступая вдоль по сучку, на котором сидели, беспрестанно меняя место и приближаясь к человеку по мере его приближения к детям; едва были слышны какие-то тихие, грустные, ропотные, прерывающиеся звуки,
не похожие на их обыкновенное воркованье.
Предполагая, что
не могли же все вальдшнепы улететь в одну ночь, я бросился с хорошею собакою обыскивать все родники и ключи, которые
не замерзли и
не были занесены снегом и где накануне я оставил довольно вальдшнепов; но, бродя целый день, я
не нашел ни одного; только
подходя уже к дому, в корнях непроходимых кустов, около родникового болотца, подняла моя неутомимая собака вальдшнепа, которого я и убил: он оказался хворым и до последней крайности исхудалым и, вероятно, на другой бы день замерз.
Зайца увидишь по большей части издали, можешь
подойти к нему близко, потому что лежит он в мокрое время крепко, по инстинкту зная, что на голой и черной земле ему, побелевшему бедняку, негде спрятаться от глаз врагов своих, что даже сороки и вороны нападут на него со всех сторон с таким криком и остервенением, что он в страхе
не будет знать, куда деваться…
Прибавьте ко всему, мною сказанному, что, подозрив издалека нечто белое,
подходишь с сомнением, высматриваешь; то убеждаешься, что это заяц, то покажется, что совсем
не заяц, а какая-то белая кость; иногда вся белизна пропадет из глаз, потому что на ходу угол зрения охотника, заслоняемый и пересекаемый разными предметами, изменяется беспрестанно; наконец, уверившись совершенно, что это заяц, очень редко будешь иметь терпение
подойти к нему близко; все кажется, что как-нибудь зашумишь, испугаешь зайца, что он сейчас вскочит и уйдет, и охотник, особенно горячий, всегда выстрелит на дальную меру…
Неточные совпадения
Анна Андреевна. После? Вот новости — после! Я
не хочу после… Мне только одно слово: что он, полковник? А? (С пренебрежением.)Уехал! Я тебе вспомню это! А все эта: «Маменька, маменька, погодите, зашпилю сзади косынку; я сейчас». Вот тебе и сейчас! Вот тебе ничего и
не узнали! А все проклятое кокетство; услышала, что почтмейстер здесь, и давай пред зеркалом жеманиться: и с той стороны, и с этой стороны
подойдет. Воображает, что он за ней волочится, а он просто тебе делает гримасу, когда ты отвернешься.
Да кто там еще? (
Подходит к окну.)
Не хочу,
не хочу!
Не нужно,
не нужно! (Отходя.)Надоели, черт возьми!
Не впускай, Осип!
Впопад ли я ответила — //
Не знаю… Мука смертная // Под сердце
подошла… // Очнулась я, молодчики, // В богатой, светлой горнице. // Под пологом лежу; // Против меня — кормилица, // Нарядная, в кокошнике, // С ребеночком сидит: // «Чье дитятко, красавица?» // — Твое! — Поцаловала я // Рожоное дитя…
Замолкла Тимофеевна. // Конечно, наши странники //
Не пропустили случая // За здравье губернаторши // По чарке осушить. // И видя, что хозяюшка // Ко стогу приклонилася, // К ней
подошли гуськом: // «Что ж дальше?» // — Сами знаете: // Ославили счастливицей, // Прозвали губернаторшей // Матрену с той поры… // Что дальше? Домом правлю я, // Ращу детей… На радость ли? // Вам тоже надо знать. // Пять сыновей! Крестьянские // Порядки нескончаемы, — // Уж взяли одного!
Поля совсем затоплены, // Навоз возить — дороги нет, // А время уж
не раннее — //
Подходит месяц май!» // Нелюбо и на старые, // Больней того на новые // Деревни им глядеть.