Неточные совпадения
Болота бывают чистые луговые. Этим именем называются все влажные, потные
места, не кочковатые, а поросшие чемерицей и небольшими редкими кустами, мокрые только весной и осенью или во время продолжительного ненастья. Покрытые сочною и густою травою, они представляют изобильные сенокосы и вообще называются лугами; они составляют иногда, так сказать, окрестность, опушку настоящих мокрых болот и
почти всегда сопровождают течение рек по черноземной почве, особенно по низменным
местам, заливаемым полою водою.
Однажды весною, когда вся птица уже прилетела и везде по удобным
местам появились гаршнепы, ушел у меня в деревне огромный пруд, заросший
почти весь сплошным камышом, который зимою был гладко скошен на разные деревенские потребности.
Добывать их очень трудно: они
почти всегда держатся в таких
местах, где ни охотнику ходить, ни собаке отыскивать дичь не возможно; собаке приходится не только вязнуть по горло, но даже плавать.
Извилистые берега ее обрастают
местами лозником, вербою и ольхою, а
местами одною осокою и другими береговыми травами; дно ее ровно и гладко, и глубина
почти везде одинакова.
Разумеется, во всех этих случаях нельзя убить гусей много, стрелять приходится
почти всегда в лет, но при удачных выстрелах из обоих стволов штуки три-четыре вышибить из стаи. также подъезжать к гусиным станицам или, смотря по местности, подкрадываться из-за чего-нибудь, когда они бродят по сжатым полям и скошенным лугам, когда и горох и гречу уже обмолотили и гусям приходится подбирать кое-где насоренные зерна и даже пощипывать озимь и молодую отаву. также довольно удачно напасть на них в полдень, узнав предварительно
место, где они его проводят.
Эта сеть развешивается между двумя длинными шестами на том самом
месте, по которому обыкновенно гусиная стая поздно вечером,
почти ночью, возвращается с полей на ночевку.
— Наконец, для селезней наступает время линьки, и они также скрываются в крепкие
места, в те же камышистые пруды и озера, что продолжается с половины июня
почти до исхода июля.
Когда собака или человек спугнет ее с гнезда, для чего надобно
почти наступить на него, то она притворяется какою-то хворою или неумеющею летать: трясется на одном
месте, беспрестанно падает, так что, кажется, стоит только погнаться, чтобы ее поймать.
Огонь, бежавший широкой рекою, разливая кругом яркий свет и заревом отражаясь на темном небе, вдруг начинает разбегаться маленькими ручейками; это значит, что он встретил поверхность земли,
местами сырую, и перебирается по сухим верхушкам травы; огонь слабеет ежеминутно,
почти потухает, кое-где перепрыгивая звездочками, мрак одевает окрестность… но одна звездочка перескочила на сухую залежь, и мгновенно расстилается широкое пламя, опять озарены окрестные
места, и снова багряное зарево отражается на темном небе.
По мере населения края сурки отступали от новых пришельцев в
места более уединенные и, наконец, в некоторых уездах
почти перевелись.
По преимуществу будучи степною птицею, стрепет вьет гнездо в степи в самом открытом
месте,
почти всегда под кустиком ковыля.
Я убеждаюсь в справедливости этого предположения тем, что
почти всегда, объезжая весною разливы рек по долинам и болотам, встречал там кроншнепов, которые кричали еще пролетным криком или голосом, не столь протяжным и одноколенным, а поднявшись на гору и подавшись в степь, на версту или менее, сейчас находил степных куликов, которые, очевидно, уже начали там хозяйничать: бились около одних и тех же
мест и кричали по-летнему: звонко заливались, когда летели кверху, и брали другое трелевое колено, звуки которого гуще и тише, когда опускались и садились на землю.
Испуганная стая, взволновавшись, с шумом улетала, но, сделав круг и не видя нигде присутствия человека, возвращалась назад и нередко вновь опускалась на прежнее
место единственно потому, что я не выходил из своего убежища и не подбирал убитых или подстреленных кроншнепов; последнее обстоятельно очень важно, потому что к раненой птице
почти всегда опустится стая.
Высаживанье это производится таким образом: весною, как только окажутся проталины, из клетки, где куропатки провели зиму, разбирают самцов и самок в отдельные коробки, наблюдая, чтобы в них входил воздух и чтобы в тесноте куропатки не задохлись; потом едут в избранное для высиживанья
место, для чего лучше выбирать мелкий кустарник, где бы впоследствии было удобно стрелять, преимущественно в озимом поле, потому что там не пасут стад и не ездят туда для пашни крестьяне, обыкновенно пускающие своих лошадей, во время полдневного отдыха, в близлежащий кустарник; в ржаное поле вообще никто
почти до жатвы не ходит и не мешает высаженным куропаткам выводиться.
[В некоторых, более лесных уездах Оренбургской губернии, где растут породы и смолистых дерев, водятся олени, рыси и росомахи; в гористых
местах — дикие козы, а в камышах и камышистых уремах по Уралу — кабаны] Между белками попадаются очень белесоватые,
почти белые, называемые почему-то горлянками, и белки-летяги: последние имеют с обеих сторон, между переднею и заднею лапкою, кожаную тонкую перепонку, которая, растягиваясь, помогает им прыгать с дерева на дерево, на весьма большое расстояние.
Для этого, поднявшись с шумом и клохтаньем, она едва летит, как будто хворая или подстреленная, трясется в воздухе
почти на одном
месте, беспрестанно садится и вновь поднимается.
Хотя они постоянно держатся в это время в частых лесных опушках и кустах уремы, кроме исключительных и
почти всегда ночных походов или отлетов для добыванья корма, но в одном только случае вальдшнепы выходят в чистые
места: это в осеннее ненастье, когда кругом обложится небо серыми, низкими облаками, когда мелкий, неприметный дождь сеет, как ситом, и день и ночь; когда все отдаленные предметы кажутся в тумане и все как будто светает или смеркается; когда начнется капель, то есть когда крупные водяные капли мерно, звонко и часто начнут падать с обвисших и потемневших древесных ветвей.
Но всегда есть исключения: иногда и в степи попадаются беляки, иногда и в лесных
местах, как, например, около Москвы, водятся русаки, только они
почти никогда не ложатся на дневку в большом лесу, а всегда на открытых
местах или в мелком кустарнике; старый русак, матерой, как говорят охотники, всегда крупнее и жирнее беляка одного с ним возраста и в то же время как-то складнее: уши у русака острее; лапки его, особенно передние, поменьше и поуютнее, и потому русачий малик (след) отличается с первого взгляда от беличьего.
Но кроме врагов, бегающих по земле и отыскивающих чутьем свою добычу, такие же враги их летают и по воздуху: орлы, беркуты, большие ястреба готовы напасть на зайца, как скоро почему-нибудь он бывает принужден оставить днем свое потаенное убежище, свое логово; если же это логово выбрано неудачно, не довольно закрыто травой или степным кустарником (разумеется, в чистых полях), то непременно и там увидит его зоркий до невероятности черный беркут (степной орел), огромнейший и сильнейший из всех хищных птиц, похожий на копну сена, почерневшую от дождя, когда сидит на стогу или на сурчине, — увидит и, зашумев как буря, упадет на бедного зайца внезапно из облаков, унесет в длинных и острых когтях на далекое расстояние и, опустясь на удобном
месте, съест
почти всего, с шерстью и мелкими костями.
Неточные совпадения
С ними происходило что-то совсем необыкновенное. Постепенно, в глазах у всех солдатики начали наливаться кровью. Глаза их, доселе неподвижные, вдруг стали вращаться и выражать гнев; усы, нарисованные вкривь и вкось, встали на свои
места и начали шевелиться; губы, представлявшие тонкую розовую черту, которая от бывших дождей
почти уже смылась, оттопырились и изъявляли намерение нечто произнести. Появились ноздри, о которых прежде и в помине не было, и начали раздуваться и свидетельствовать о нетерпении.
Что касается до внутреннего содержания «Летописца», то оно по преимуществу фантастическое и по
местам даже
почти невероятное в наше просвещенное время.
[Издатель
почел за лучшее закончить на этом
месте настоящий рассказ, хотя «Летописец» и дополняет его различными разъяснениями.
Положили: убиенных похоронив, заложить на
месте битвы монумент, а самый день, в который она происходила,
почтить наименованием «слепорода» и в воспоминание об нем учредить ежегодное празднество с свистопляскою.
Дамы раскрыли зонтики и вышли на боковую дорожку. Пройдя несколько поворотов и выйдя из калитки, Дарья Александровна увидала пред собой на высоком
месте большое, красное, затейливой формы, уже
почти оконченное строение. Еще не окрашенная железная крыша ослепительно блестела на ярком солнце. Подле оконченного строения выкладывалось другое, окруженное лесами, и рабочие в фартуках на подмостках клали кирпичи и заливали из шаек кладку и равняли правилами.