Неточные совпадения
Мне кажется неудобным и неловким носить на плече две кожаные кишки с дробью, фляжку с порохом и особенную машинку с пистонами; еще неудобнее отмериванье зарядов на охоте, во
время горячей, торопливой
стрельбы, в дождливую погоду, а иногда и в стужу.
Только в
стрельбе с подъезда к птице крупной и сторожкой, сидящей на земле, а не на деревьях, собака мешает, потому что птица боится ее; но если собака вежлива, [То есть не гоняется за птицей и совершенно послушна] то она во
время самого подъезда будет идти под дрожками или под телегой, так что ее и не увидишь; сначала станет она это делать по приказанию охотника, а потом по собственной догадке.
Для скорейшего же усовершенствования в
стрельбе собственно дичи сообщить молодым охотникам несколько практических наблюдений, до которых, разумеется, дойдет всякий собственным опытом, но потеряет много
времени, а может быть, и охоту к ружью.
С того
времени, как бекасиные самки сядут на гнезда, около которых остаются и самцы, все холостые бекасы разбиваются врозь по обыкновенным кочковатым болотам, и начинается летняя, мало добычливая
стрельба бекасов.
— Гаршнеп обыкновенно очень смирен, вылетает из-под ног у охотника или из-под носа у собаки после долгой стойки без малейшего шума и летит, если хотите, довольно прямо, то есть не бросается то в ту, то в другую сторону, как бекас; но полет его как-то неверен, неровен, похож на порханье бабочки, что, вместе с малым объемом его тела, придает
стрельбе гаршнепов гораздо более трудности, чем
стрельбе дупелей, особенно в ветреное
время.
В отношении к охоте огромные реки решительно невыгодны: полая вода так долго стоит на низких местах, затопив десятки верст луговой стороны, что уже вся птица давно сидит на гнездах, когда вода пойдет на убыль. Весной, по краям разливов только, держатся утки и кулики, да осенью пролетные стаи, собираясь в дальний поход, появляются по голым берегам больших рек, и то на самое короткое
время. Все это для
стрельбы не представляет никаких удобств.
В это
время только холостые утки, еще не начинавшие линять, изредка попадаются охотникам, и
стрельба утиная почти прекращается, если не считать маток, убиваемых от яиц и детей.
Еще реже нахаживал я их врассыпную по речкам. Приблизительно сказать, что шилохвостей убьешь вдесятеро менее, чем кряковных. Это довольно странно, потому что во
время весеннего прилета они летят огромными стаями. Во всем прочем, кроме того, что яйца их несколько уже и длиннее яиц кряковной утки, шилохвости в точности имеют все свойства других утиных пород, следственно и
стрельба их одна и та же.
Надобно заметить, что перепелки пропадают не вдруг, а постепенно. Быв смолоду перепелятником, то есть охотником травить перепелок ястребом, я имел случай много раз наблюдать за постепенностью их отлета. Если б я был только ружейным охотником, я никогда бы не мог узнать этого обстоятельства во всей подробности: стал ли бы я ежедневно таскаться за одними перепелками в такое драгоценное для
стрельбы время?
Настоящие же охотники предпочитают перепелкам, что и весьма справедливо, болотную дичь, которая достигает лучшей своей поры именно в августе, то есть в одно
время с перепелками; но в местах, где болот мало или совсем нет,
стрельба перепелок очень приятна и добычлива; к тому же иногда вырвать часок-другой
времени из охоты за болотной дичью и посвятить его жирным осенним перепелкам.
Это общий очерк тетерева. Говоря о
стрельбе его, я стану говорить подробнее об его нравах, изменяющихся с переменами
времени года, и мой очерк должен отчасти повториться.
— Вот и вся бедная весенняя
стрельба тетеревов, которая продолжается до начала, много до половины мая и которою охотники очень мало и редко занимаются, ибо в это
время года идет самая горячая охота за прилетною дичью всех родов.
[
Стрельба косачей или чернышей на токах из шалашей в Оренбургской губернии неизвестна, а равно и
стрельба их во
время линьки, которая в некоторых местах России в большом употреблении и бывает очень добычлива, особенно в Костромской губернии, как я слышал от тамошних охотников]
Убитых из шалашей тетеревов надобно сбирать в то
время, когда нигде кругом не видно сидящего тетерева, а всего лучше по окончании
стрельбы, иначе распугаешь тетеревов, хотя должно признаться, что, несмотря на доброе ружье, крупную дробь и близкое расстояние (кажется, достаточные ручательства, что тетерева должны быть убиты наповал или смертельно ранены), редко бывает поле, чтоб охотник собрал всех тетеревов, по которым стрелял и которые падали с присад, как будто убитые наповал: одного или двух всегда не досчитываются.
Разумеется, от такой сытной, питательной пищи они очень скоро жиреют, и тут наступает самое лучшее
время для
стрельбы вяхирей.
Стрельба вальдшнепов начинается с самого их прилета. Покуда появляются они в розницу, в одиночку —
стрельба незначительна и случайна. Вдруг поднимешь вальдшнепа там, где и не думал его найти, и, наоборот, в самых лучших угодных местах — нет ни одного. В это
время вальдшнеп — неожиданный и, конечно, драгоценный подарок, но собственно за вальдшнепами охоты нет.
Когда же начнется настоящий валовой пролет и окажутся высыпки вальдшнепов,
стрельба их получает особенную важность и самый высокий интерес для настоящих охотников, тем более что продолжается очень недолго и что в это раннее
время, после шестимесячного покоя, еще не насытилась охотничья жадность; не говорю уже о том, что вальдшнепы — дичь сама по себе первоклассная и что никогда никакой охотник не бывает к ней равнодушен.
Обширные ягодные сады около Москвы, состоящие из малинника, крыжовника, смородинных и барбарисовых кустов, представляют самое богатое и выгодное место для
стрельбы вальдшнепов во
время весенних и осенних высыпок, которые, как я слыхал, бывают иногда баснословно многочисленны, В этом случае всего лучше нескольким охотникам идти рядом, растянувшись в какую угодно линию: даже без собак (если идти потеснее) охота будет добычливая, но с вежливыми собаками она будет еще успешнее и веселее.
В это
время вальдшнепы очень смирны, сидят крепко, подпускают охотника близко и долго выдерживают стойку собаки: очевидно, что тут бить их весьма нетрудно, особенно потому, что вальдшнепы в мокрую погоду, сами мокрые от дождя, на открытом месте летают тихо, как вороны: только очень плохой или слишком горячий охотник станет давать в них промахи. подумать, что такая простая, легкая
стрельба не доставит удовольствия настоящему, опытному и, разумеется, искусному стрелку, но такая охота редка, кратковременна, вообще малодобычлива, имеет особенный характер, и притом вальдшнеп такая завидная, дорогая добыча, что никогда не теряет своего высокого достоинства.
Я предпочитал весною
стрельбу беляков, обыкновенно ложащихся по снежным сувоям, которые, когда все уже кругом растаяло, остаются неприкосновенными несколько
времени и тянутся длинными, белыми гривами по лесным опушкам и кустам; снег скипится, окрепнет, как лед, и свободно поднимает охотника.
Неточные совпадения
Промежутки козаки почитали скучным занимать изучением какой-нибудь дисциплины, кроме разве
стрельбы в цель да изредка конной скачки и гоньбы за зверем в степях и лугах; все прочее
время отдавалось гульбе — признаку широкого размета душевной воли.
После словесности люди занимались на дворе приготовительными к
стрельбе упражнениями. В то
время как в одной части люди целились в зеркало, а в другой стреляли дробинками в мишень, — в третьей наводили винтовки в цель на приборе Ливчака. Во втором взводе подпрапорщик Лбов заливался на весь плац веселым звонким тенорком:
Между прочим, подходило понемногу
время первого для фараонов лагерного сбора. Кончились экзамены. Старший курс перестал учиться верховой езде в училищном манеже. Господа обер-офицеры стали мягче и доступнее в обращении с фараонами. Потом курсовые офицеры начали подготовлять младшие курсы к настоящей боевой
стрельбе полными боевыми патронами. В правом крыле училищного плаца находился свой собственный тир для
стрельбы, узкий, но довольно длинный, шагов в сорок, наглухо огороженный от Пречистенского бульвара.
Меркулов дневалит не в очередь, а в наказание — за то, что в прошедший понедельник, во
время подготовительных к
стрельбе упражнений, его скатанная шинель была обвязана не ременным трынчиком, который у него украли, а веревочкой. Дневалит он через день вот уже третий раз, и все ему достаются самые тяжелые ночные часы.
Неизменный обед с выбором тулунгуши, [Тулунгуши — распорядитель пира.] бочки вина, поставленные под чинарами, шумные тосты, порою сазандары, нанятые на
время пира, удалая джигитовка,
стрельба из ружей и, наконец, милая родная лезгинка под стон зурны и жалобные струны чиунгури — все это сопровождало каждое семейное торжество.