Неточные совпадения
Сад с
яблоками, которых мне и
есть не давали, меня не привлекал; ни уженья, ни ястребов, ни голубей, ни свободы везде ходить, везде гулять и все говорить, что захочется; вдобавок ко всему, я очень знал, что мать не
будет заниматься и разговаривать со мною так, как в Багрове, потому что ей
будет некогда, потому что она или
будет сидеть в гостиной, на балконе, или
будет гулять в саду с бабушкой и гостями, или к ней станут приходить гости; слово «гости» начинало делаться мне противным…
Мать старалась меня уверить, что Чурасово гораздо лучше Багрова, что там сухой и здоровый воздух, что хотя нет гнилого пруда, но зато множество чудесных родников, которые бьют из горы и бегут по камешкам; что в Чурасове такой сад, что его в три дня не исходишь, что в нем несколько тысяч яблонь, покрытых спелыми румяными
яблоками; что какие там оранжереи, персики, груши, какое множество цветов, от которых прекрасно пахнет, и что, наконец, там
есть еще много книг, которых я не читал.
Флигель, в котором мы остановились,
был точно так же прибран к приезду управляющего, как и прошлого года. Точно так же рыцарь грозно смотрел из-под забрала своего шлема с картины, висевшей в той комнате, где мы спали. На другой картине так же лежали синие виноградные кисти в корзине, разрезанный красный арбуз с черными семечками на блюде и наливные
яблоки на тарелке. Но я заметил перемену в себе: картины, которые мне так понравились в первый наш приезд, показались мне не так хороши.
Около нас, по крутому скату,
были построены лубочные лавочки, в которых продавали калачи, пряники, квас и великое множество
яблок.
Яблоки только что
поспели, а иные еще
поспевают.
В самом деле, сад
был великолепен: яблони в бесчисленном количестве, обремененные всеми возможными породами спелых и поспевающих
яблок, блиставших яркими красками, гнулись под их тяжестью; под многие ветви
были подставлены подпорки, а некоторые
были привязаны к стволу дерева, без чего они бы сломились от множества плодов.
Прасковья Ивановна
была неутомимый ходок; она водила нас до самого обеда то к любимым родникам, то к любимым яблоням, с которых сама снимала какой-то длинною рогулькою лучшие спелые
яблоки и потчевала нас.
Мать в самом деле
была большая охотница до
яблок и
ела их так много, что хозяйка, наконец, перестала потчевать, говоря: «Ты этак, пожалуй, обедать не станешь».
Парень приподнялся, подпрыгнул, сорвал с дерева одно яблоко и подал его девке. Но парню и его девке, как и древле Адаму и Еве, не посчастливилось с этим яблочком. Только что девка откусила кусочек и подала этот кусочек парню, только что они оба почувствовали на языках своих жестокую кислоту, как лица их искривились, потом вытянулись, побледнели…не потому, что
яблоко было кисло, а потому, что они увидели перед собою строгую физиономию Трифона Семеновича и злорадно ухмыляющуюся рожицу Карпушки.
Но яблочный спас был еще впереди; значит, во всех отношениях есть
яблоки было вредно: для души, — потому что они были еще не освященные, для желудка, — потому что они были еще зеленые.
Неточные совпадения
— Да ведь и в церкви не
было места. Взошел городничий — нашлось. А ведь
была такая давка, что и
яблоку негде
было упасть. Вы только попробуйте: этот кусок — тот же городничий.
Меж тем комната наполнилась так, что
яблоку упасть
было негде. Полицейские ушли, кроме одного, который оставался на время и старался выгнать публику, набравшуюся с лестницы, опять обратно на лестницу. Зато из внутренних комнат высыпали чуть не все жильцы г-жи Липпевехзель и сначала
было теснились только в дверях, но потом гурьбой хлынули в самую комнату. Катерина Ивановна пришла в исступление.
Меж тем уж золотит плоды лучистый Царь, // Вот в самом том саду, где также
спеть всё стало, // Наливное, сквозное, как янтарь, // При солнце
яблоко на ветке дозревало.
Мальчишка
был давно тем
яблоком пленён:
Она привела сына в маленькую комнату с мебелью в чехлах. Два окна
были занавешены кисеей цвета чайной розы, извне их затеняла зелень деревьев, мягкий сумрак
был наполнен крепким запахом
яблок, лента солнца висела в воздухе и, упираясь в маленький круглый столик, освещала на нем хоровод семи слонов из кости и голубого стекла. Вера Петровна говорила тихо и поспешно: