Неточные совпадения
Отец, улыбнувшись, напомнил мне
о том и на мои просьбы
идти поскорее удить сказал мне, чтоб я не торопился и подождал, покуда он все уладит около моей матери и распорядится кормом лошадей.
Отец мой продолжал разговаривать и расспрашивать
о многом, чего я и не понимал; слышал только, как ему отвечали, что,
слава богу, все живут помаленьку, что с хлебом не знай, как и совладать, потому что много народу хворает.
Мы остановились у первого крестьянского двора, и после я узнал, что
отец посылал спрашивать
о дедушке: отвечали, что он еще жив.
Дело
шло о том, что
отец хотел в точности исполнить обещанье, данное им своей матери: выйти немедленно в отставку, переехать в деревню, избавить свою мать от всех забот по хозяйству и успокоить ее старость.
Отец пошел на вспаханную, но еще не заборонованную десятину, стал что-то мерить своей палочкой и считать, а я, оглянувшись вокруг себя и увидя, что в разных местах много людей и лошадей двигались так же мерно и в таком же порядке взад и вперед, — я крепко задумался, сам хорошенько не зная
о чем.
После этого долго
шли разговоры
о том, что бабушка к Покрову просила нас приехать и в Покров скончалась, что
отец мой именно в Покров видел страшный и дурной сон и в Покров же получил известие
о болезни своей матери.
— О нет… тысячу раз нет, Софья Игнатьевна!.. — горячо заговорил Половодов. — Я говорю о вашем отце, а не о себе… Я не лев, а вы не мышь, которая будет разгрызать опутавшую льва сеть. Дело
идет о вашем отце и о вас, а я остаюсь в стороне. Вы любите отца, а он, по старческому упрямству, всех тащит в пропасть вместе с собой. Еще раз повторяю, я не думаю о себе, но от вас вполне зависит спасти вашего отца и себя…
Неточные совпадения
В один из таких дней двенадцатилетний сын Меннерса, Хин, заметив, что отцовская лодка бьется под мостками
о сваи, ломая борта,
пошел и сказал об этом
отцу.
Полицейские были довольны, что узнали, кто раздавленный. Раскольников назвал и себя, дал свой адрес и всеми силами, как будто дело
шло о родном
отце, уговаривал перенести поскорее бесчувственного Мармеладова в его квартиру.
— Ваше превосходительство, — сказал я ему, — прибегаю к вам, как к
отцу родному; ради бога, не откажите мне в моей просьбе: дело
идет о счастии всей моей жизни.
— Толстой-то, а? В мое время… в годы юности, молодости моей, — Чернышевский, Добролюбов, Некрасов — впереди его были. Читали их, как
отцов церкви, я ведь семинарист. Верования строились по глаголам их. Толстой незаметен был. Тогда учились думать
о народе, а не
о себе. Он —
о себе начал. С него и
пошло это… вращение человека вокруг себя самого. Каламбур тут возможен: вращение вокруг частности — отвращение от целого… Ну — до свидания… Ухо чего-то болит… Прошу…
Спивак,
идя по дорожке, присматриваясь к кустам, стала рассказывать
о Корвине тем тоном, каким говорят, думая совершенно
о другом, или для того, чтоб не думать. Клим узнал, что Корвина, больного, без сознания, подобрал в поле приказчик
отца Спивак; привез его в усадьбу, и мальчик рассказал, что он был поводырем слепых; один из них, называвший себя его дядей, был не совсем слепой, обращался с ним жестоко, мальчик убежал от него, спрятался в лесу и заболел, отравившись чем-то или от голода.