Григорий. Из рода Гавриилов

Григорий Игнатушко, 2023

Журналист-пенсионер встречается с… архангелом Гавриилом. После последующего за этим событием удара молнии приобретает уникальные способности, которые направляет на служение людям.

Начало. Удар молнии

История, о которой я хочу написать, еще не закончилась. Но когда я попросил разрешения рассказать о ней, то неожиданно получил согласие, хотя был уверен совсем в другом ответе. Гавриил объяснил: «Все воспримут это как твою личную выдумку, фантастику, плод воображения». Я удивился: «Почему?». Ответ был предельно четким: «Никто в это не поверит, потому что такое не может происходить в реальной жизни». Лицо Гавриила всегда остается бесстрастным, каким-то умиротворенно-спокойным, при этом оно словно слабо-слабо светится изнутри. Но я чувствую, что он улыбается — моему неверию, моим каким-то непонятным амбициям, стремлению зачем-то обнародовать известные мне факты. Но я просто человек, и он прощает мне мои человеческие слабости. Я вздыхаю, потому что знаю: если Гавриил говорит, что люди в реальность этого рассказа не поверят, значит, так и будет. Но зачем-то считаю необходимым объяснить: «Просто я хочу все как бы пережить заново, вспомнить, разобраться…» Гавриил улыбается (в его лице ничего не меняется, но я это чувствую!) еще сильнее: «Хорошо, никаких возражений нет. Это все?». Он, конечно, прекрасно знает, что у меня есть вопросы, даже знает, какие именно, но таким образом дает понять, что задавать их не стоит. Я вздыхаю: «Все». Гавриил тает в воздухе, а я иду в дом. Там у меня приготовлен хороший диктофон. Написание истории (маленькая повесть это окажется или большой роман, я пока не знаю) много времени не займет. Я надиктую свои воспоминания, которые компьютер переведет в текст. Останется немного поправить — и все. Я не Чехов, не Толстой, да и вообще не писатель, а рядовой журналист, особо возиться со стилистикой повествования не собираюсь. Что получится — то и получится. Тем более что все равно в реальность рассказанного мною никто не поверит. Выписывать при таких вводных данных какие-то детали истории, чтобы читатель поверил, что она произошла на самом деле, что это не выдумка, бессмысленно…

А началась история с рыбалки. У сына в университете шла сессия, сдача экзаменов. Я отвез жену в деревню к приболевшей теще — на пять дней, с понедельника по пятницу, на выходные должны были приехать и сменить ее другие родственники. В доме дел было немного, главное — полить овощи в теплице и в огороде да пройтись с тяпкой в борьбе с сорняками. Жена перед отъездом сварила огромную кастрюлю борща, ее должно хватить на пять дней. Утром я пил чай, днем обедал на своей работе, благо работодатель компенсирует часть стоимости питания, вечером ел борщ. Погода стояла довольно прохладная, днем температура воздуха не превышала 23 градусов. Поэтому вчера я сильно полил все, что требуется. А сегодня сразу после работы запланировал поехать на рыбалку на автобусе. Машина у меня есть, но она для таких вояжей не приспособлена. Сын, студент, перешел на индивидуальную форму обучения, устроился в автосалон, продает автомобили, хорошо зарабатывает. Уговорил нас с женой взять новую модель седана. С очень большой скидкой, так как она несколько месяцев стояла в каком-то большой торговом центре, в качестве образца того, что именно скоро появится в продаже. Мы согласились. Пришлось брать кредит. Ничего, рассчитается, не впервой. Немного покатаемся, совместными с сыном усилиями снизим размер ежемесячной платы за кредит до приемлемого, ему отдадим эту «заряженную», как он говорит, машину, а себе возьмем что-нибудь попроще, чтобы можно было и за ягодами-грибами в лес, и на рыбалку съездить.

Так что поехал на рыбалку я на автобусе. Вышел к нему на остановку — она недалеко от нашего дома. До деревни Екатериновка — полчаса езды. Потом надо километр с небольшим идти по полю — оно находится наверху, но почему-то это поле болотистое, как низина, все в кочках. За полем — речка и расположенное рядом озерко. В нем — караси, в речке, как обычно, красноперка, сорожка, голавль, окунь и мелкая щучка. Обратно автобус идет в 11 часов вечера, в это время еще светло. Так что вполне успею без проблем вернуться домой, может, даже с рыбой. Погода по прогнозу хорошая: переменная облачная, без осадков, атмосферное давление более 750 миллиметров ртутного столба, ветер слабый. Условия для рыбалки почти идеальные.

Вышел из автобуса и направился на свое заветное место. Рыбаков на нем я здесь ни разу не встречал. Видимо, никто не хочет идти сюда пешком, а объезжать на машине долго, да и дорога плохая, в дождь по ней вообще невозможно проехать ни на каком вездеходе. Если пешком, то от автобусной остановки надо подниматься метров пятьсот на небольшой холмик. Затем — очень плавный спуск вниз, около километра. Место возвышенное, тем не менее болотистое, с проступающей через траву водой и частыми кочками. В середине этого поля находится небольшая возвышенность, словно какой-то островок. Точно по центру — ради интереса отмерял шагами — растет огромный дуб. Высокий, крепкий, раскидистый. Я проходил как раз рядом с ним, когда невероятно быстро изменилась погода. На синее, с довольно редкими облаками небо откуда-то навалились черные тучи, раздались удары грома, замелькали всполохи молний. Все произошло не за минуты, а буквально за секунды! Никогда ничего подобного не видел!

Хлынул дождь. Я стоял под дубом, обдумывая, что делать дальше. Выходить под дождь не хотелось. Но в высокое дерево в грозу может ударить молния — это опасно. Вдруг рядом, слева от меня, словно ниоткуда возникла странная фигура. Я повернулся к ней. Среднего возраста, среднего роста худощавый человек с удлиненным лицом, орлиным носом и черной окладистой бородой. На голове такие же черные и густые волосы. Одет в балахон то ли серого, то ли черного цвета, из-за грозы не поймешь. На груди висит большой крест.

Человек тоже повернулся ко мне, представился: «Гавриил». Я попытался собраться с мыслями, но в голове была только одна: откуда и как он появился? Если бы он шел, я бы его увидел. Я ничего не сказал вслух, только подумал, но в ответ услышал: «Здесь рядом умирающая деревушка находится, вон за тем холмиком, отсюда ее не видно. Там три старые женщины живут, Бога помнят, пост держат, молятся. Захотели они деревню покинуть, но я их отговорил, принес им благую весть». Я смотрел на своего собеседника пораженно — на нем не было ни капли дождя, ни на одежде, ни на лице, ни на волосах. «Ничего, привыкай к странностям, — сказал Гавриил. — Отныне их в твоей жизни будет немало». Мне не понравилось, что он невоспитанно «тыкает» — по какому праву? Я уже пенсионер, а Гавриил явно моложе будет, судя по отсутствию седины в волосах, мне в сыновья годится. К тому же он, похоже, в монашеской одежде — ну кто еще такие балахоны носит? И как человек, причастный к церкви, по определению должен быть воспитанным, по крайней мере, обращаться к незнакомым людям на «вы». Он снова прочитал мои мысли, потому что сказал: «Имею право тыкать. Ты мой дальний потомок. Я Гавриил, меня называют архангелом. А ты избран для исполнения, как у вас сейчас говорится, особой миссии». Я только глазами хлопал: с ума сбрендил, что ли, этот молодой мужик? Тогда Гавриил вздохнул: «Не хочется останавливать время, но придется». Он плавно взмахнул рукой — и все вокруг остановилось. Остановилась стена дождя, яркая молния застыла на полпути от клубка туч к земле. Гавриил поднял вторую руку, медленно повел ею в мою сторону. И я мгновенно успокоился и все понял. Да, это архангел Гавриил. Да, я его потомок, я из рода Гавриилов. Да, я должен выполнить какую-то возлагаемую на меня миссию, как это делали мои отец, дед, прадед, дядя и другие, более дальние родственники, и еще сорок восемь мужчин из моего поколения — в каждом один из мужчин становился Спасателем.

«Вот и хорошо, — сказал Гавриил. — У тебя много вопросов, спрашивай. Можешь не спешить, времени у нас достаточно». Я своих дедов по отцовской и материнской линии видел только на фотографии. Поэтому спросил про отца: «А он-то кого спас?». Вопрос резонный, ведь отец, давно уже ушедший из жизни, был всего лишь руководителем небольшой строительной организации в нашем небольшом городке. Гавриил ответил: «Твой отец в свое время выбирал строительные площадки под промышленные гиганты, такие, как Магнитогорский и Днепропетровский металлургические комбинаты, участвовал в закладке Днепрогэса и других объектов. На Украине спас от ареста и репрессий Леонида Ильича». Я переспросил: «Это который Брежнев?» Гавриил кивнул головой и продолжил: «На войну ушел добровольцем, обманув военкомат, хотя имел бронь. Там спас одного молодого офицера, который затем стал генеральным конструктором новейшей военной техники». Я усмехнулся: «А ранение?». Гавриил понял мой намек: «После такого ранения выжить было невозможно. Но твой отец из рода Гавриилов, он выжил». У меня была еще пара вопрос: «Почему я появился у своих родителей так поздно?». В ответ: «У всех в роду Гавриилов были поздние или очень поздние дети». Я не удержался от еще одного провокационного вопроса: «А почему выбрали меня, ведь я не крещенный?». Гавриил просто ответил: «Это не имеет никакого значения. Главное, что ты — избранный». А мне показалось, что он при этом усмехнулся, хотя лицо его никак не изменилось.

«И что мне теперь делать, кого спасать?» — спросил я. «Прежде всего прислушивайся к своей интуиции. Ты будешь наделен некоторыми необычными способностями. Будь внимателен. В случае необходимости я буду тебе подсказывать, но это, как и наши контакты, крайне нежелательно. Поэтому еще раз повторю: прислушивайся к себе. И знай: твоя миссия не обязательно будет заключаться в спасении конкретных людей, ты можешь спасать свою страну, свой народ, этот мир».

Гавриил, как мне показалось, грустно вздохнул: «Ну, вот и все. Тебе пора в свой путь. Пройди его достойно. Когда я хлопну в ладони, как можно быстрее беги в сторону дороги».

Гавриил хлопнул в ладоши — и я изо всех сил рванул в указанном направлении. Остановившийся ливень продолжился с яростной силой. Застывшая молния ожила и сверкнула прямо над моей головой. Раздался громкий треск. Я понял: молния попала в огромный дуб. Оглядываться не стал, продолжал бежать, пока что-то тяжелое не сбило меня с ног.

Очнулся в темноте. Ужасно хотелось пить. Дико болела, огнем горела спина. Полная луна ярко освещая землю. Я стал анализировать ситуацию, свое положение. Все оказалось не так уж плохо. Руки и ноги двигались. Лежал я в небольшой ямке прямо перед овражком. Это и спасло меня. Ямка не дала упавшему дубу задавить меня, а овражек, в который свешивалась моя голова, не позволил захлебнуться в потоках дождевой воды. Стал искать сотовый телефон, который должен был лежать в кармане брюк, но его там не было. Значит, позвонить и позвать кого-нибудь на помощь я не мог. Приходилось рассчитывать только на себя. Я стал потихоньку выползать из-под дерева. Не сразу, но получилось. Попробовал встать, но ноги разъехались в жиже. И я стал буквально на четвереньках ползти в сторону дороги — холм, в верхней точке которого стоял геодезический пункт в виде бетонного столба с табличкой, был хорошо виден.

Я прекрасно понимал, что меня никто искать здесь, за холмом, не будет. Заветное рыбацкое место я нашел только в этом году, даже сыну не успел рассказать, как до него добраться. А жене наша рыбалка безразлична, она никогда не спрашивала, куда именно я или мы вдвоем с сыном едем. Поэтому надеяться можно только на себя. Я шел, полз, карабкался более 12 часов, чтобы преодолеть этот самый длинный в моей жизни путь длиной в полтора километра. Выполз на дорогу, увидел движущуюся по ней грузовую машину — и потерял сознание.

Очнулся лежа на груди на кровати. Голова находилась в какой-то дыре. Попытался встать и услышал женский голос: «Осторожно! Я вам сейчас помогу». Это оказалась медсестра. Я понял, что нахожусь в больнице.

На поправку пошел быстро. Как меня заверили, ничего страшного: переутомление, стресс и ожог спины. Перед выпиской лечащий врач захотел поговорить со мной один на один. Он оказался из династии врачей, и рассказал следующее. У меня на спине от ожога образовался правильный шрам сложной формы, в виде шестиконечного православного креста, причем компьютерная томография его не выявила. Шрам проявился только на рентгеновском снимке, причем очень слабо, и только при съемке под определенным углом. Отец моего лечащего врача сталкивался с таким же случаем. Он ампутировал ногу ветерану и инвалиду войны. Наркоз по медицинским показаниям был невозможен. Ампутация прошла без него. Больной все выдержал, не издав ни звука. Так вот, у этого ветерана на спине был точно такой же ожог. Я понял: речь шла о моем отце. Но виду не подал, только спросил: «И чем это кончилось?». Врач улыбнулся: «Пациент после этого счастливо жил еще много лет».

Я вздохнул и опустил глаза. Если бы врач знал, насколько счастливо жил после ампутации ноги этот пациент… Мне стыдно и больно. В день 9 мая отец просил меня помочь ему спуститься на коляске со второго этажа. Он своими глазами хотел видеть демонстрацию и то, как в городе проходят торжества. Я отказался, сославшись на какие-то свои дела. Это был последний День Победы в жизни отца…

Справившись с волнением, я спросил, что доктор планирует делать с моими рентгеновскими снимками, на которых виден крест. Он улыбнулся: «Я уже сделал то же самое, что сделал мой отец — уничтожил их. Можете спокойно проходить флюорографию, магнитно-резонансную томографию, они ничего не покажут. А вот рентгеновский снимок спины делать не рекомендую. Заметить крест очень сложно, но вдруг попадется очень хороший специалист. Я же, будьте спокойны, про все уже забыл».