С этих пор щенок по целым часам со мной не расставался; кормить его по нескольку раз в день сделалось моей любимой забавой; его назвали Суркой, он сделался потом небольшой дворняжкой и
жил у нас семнадцать лет, разумеется, уже не в комнате, а на дворе, сохраняя всегда необыкновенную привязанность ко мне и к моей матери.
Я отпущу тебя домой невредимого, награжу казной несчетною, подарю цветочик аленькой, коли дашь ты мне слово честное купецкое и запись своей руки, что пришлешь заместо себя одну из дочерей своих, хорошиих, пригожиих; я обиды ей никакой не сделаю, а и будет она
жить у меня в чести и приволье, как сам ты жил во дворце моем.
Неточные совпадения
Так, например, я рассказывал, что
у меня в доме был пожар, что я выпрыгнул с двумя детьми из окошка (то есть с двумя куклами, которых держал в руках); или что на меня напали разбойники и я всех их победил; наконец, что в багровском саду есть пещера, в которой
живет Змей Горыныч о семи головах, и что я намерен их отрубить.
Дяди мои поместились в отдельной столовой, из которой, кроме двери в залу, был ход через общую, или проходную, комнату в большую столярную; прежде это была горница, в которой
у покойного дедушки Зубина помещалась канцелярия, а теперь в ней
жил и работал столяр Михей, муж нашей няньки Агафьи, очень сердитый и грубый человек.
Мы остановились
у первого крестьянского двора, и после я узнал, что отец посылал спрашивать о дедушке: отвечали, что он еще
жив.
Потом я стал просить поглядеть братца, и Параша сходила и выпросила позволенья
у бабушки-повитушки, Алены Максимовны, прийти нам с сестрицей потихоньку, через девичью в детскую братца, которая отделялась от спальни матери другою детскою комнатой, где обыкновенно
жили мы с сестрицей.
Мы по-прежнему ходили к нему всякий день и видели, как его мыли; но сначала я смотрел на все без участья: я мысленно
жил в спальной
у моей матери,
у кровати больной.
Мать оставила
у меня книги, но запретила мне и смотреть их, покуда мы будем
жить в Мертовщине.
У меня и все гости
живут на таком положении.
Потом она стала сама мне рассказывать про себя: как ее отец и мать
жили в бедности, в нужде, и оба померли; как ее взял было к себе в Багрово покойный мой и ее родной дедушка Степан Михайлович, как приехала Прасковья Ивановна и увезла ее к себе в Чурасово и как
живет она
у ней вместо приемыша уже шестнадцать лет.
Своекорыстных расчетов тут не могло быть, потому что от Прасковьи Ивановны трудно было чем-нибудь поживиться; итак, это необыкновенное стечение гостей можно объяснить тем, что хозяйка была всегда разговорчива, жива, весела, даже очень смешлива: лгунов заставляла лгать, вестовщиков — рассказывать вести, сплетников — сплетни; что
у ней в доме было
жить привольно, сытно, свободно и весело.
Зная, что
у нас много водится дичи, он привез с собой и ружье, и собаку, и всякий день ходил стрелять в наших болотах, около нижнего и верхнего пруда, где
жило множество бекасов, всяких куликов и куличков, болотных курочек и коростелей.
Дурасов был известный богач, славился хлебосольством и
жил великолепно; прошлого года он познакомился с нами в Чурасове
у Прасковьи Ивановны.
Припомнив все, слышанное мною в разное время от Параши, и вырывавшиеся иногда слова
у матери во время горячих разговоров с отцом, я составил себе довольно ясное понятие о свойствах людей, с которыми она
жила.
Татьяна Степановна осталась твердою в своем намерении не ехать в Чурасово и
жить до нашего возвращения
у сестрицы своей Александры Степановны.
Будешь
жить ты
у него во дворце, в богатстве и приволье великиим; да где тот дворец — никто не знает, не ведает, и нет к нему дороги ни конному, ни пешему, ни зверю прыскучему, ни птице перелетной.
Пишет она письмо к своему батюшке родимому и сестрицам своим любезныим: «Не плачьте обо мне, не горюйте, я
живу во дворце
у зверя лесного, чуда морского, как королевишна; самого его не вижу и не слышу, а пишет он ко мне на стене беломраморной словесами огненными, и знает он все, что
у меня на мысли, и тое ж минутою все исполняет, и не хочет он называться господином моим, а меня называет госпожою своей».
Чтобы ему, если и тетка есть, то и тетке всякая пакость, и отец если
жив у него, то чтоб и он, каналья, околел или поперхнулся навеки, мошенник такой!
Неточные совпадения
И я теперь
живу у городничего, жуирую, волочусь напропалую за его женой и дочкой; не решился только, с которой начать, — думаю, прежде с матушки, потому что, кажется, готова сейчас на все услуги.
Трудись! Кому вы вздумали // Читать такую проповедь! // Я не крестьянин-лапотник — // Я Божиею милостью // Российский дворянин! // Россия — не неметчина, // Нам чувства деликатные, // Нам гордость внушена! // Сословья благородные //
У нас труду не учатся. //
У нас чиновник плохонький, // И тот полов не выметет, // Не станет печь топить… // Скажу я вам, не хвастая, //
Живу почти безвыездно // В деревне сорок лет, // А от ржаного колоса // Не отличу ячменного. // А мне поют: «Трудись!»
Так вот, друзья, и
жили мы, // Как
у Христа за пазухой, // И знали мы почет.
У нас они венчалися, //
У нас крестили детушек, // К нам приходили каяться, // Мы отпевали их, // А если и случалося, // Что
жил помещик в городе, // Так умирать наверное // В деревню приезжал.
Коли окажется, // Что счастливо
живешь, //
У нас ведро готовое: