Неточные совпадения
Я осыпал дядю всеми бранными словами, какие только знал; назвал его подьячим, приказным крючком и мошенником, а Волкова, как главного виновника и преступника, хотел непременно застрелить, как только достану ружье, или затравить Суркой (дворовой собачонкой, известной читателям); а чтоб не откладывать
своего мщения надолго, я выбежал, как исступленный, из
комнаты, бросился
в столярную, схватил деревянный молоток, бегом воротился
в гостиную и, подошед поближе, пустил молотком прямо
в Волкова…
Проснувшись на другой день поутру ранее обыкновенного, я увидел, что мать уже встала, и узнал, что она начала пить
свой кумыс и гулять по двору и по дороге, ведущей
в Уфу; отец также встал, а гости наши еще спали: женщины занимали единственную
комнату подле нас, отделенную перегородкой, а мужчины спали на подволоке, на толстом слое сена, покрытом кожами и простынями.
Дом был весь занят, — съехались все тетушки с
своими мужьями;
в комнате Татьяны Степановны жила Ерлыкина с двумя дочерьми; Иван Петрович Каратаев и Ерлыкин спали где-то
в столярной, а остальные три тетушки помещались
в комнате бабушки, рядом с горницей больного дедушки.
В самое это время, как я вслушивался и всматривался внимательно,
в комнате дедушки раздался плач; я вздрогнул,
в одну минуту вся девичья опустела: пряхи, побросав
свои гребни и веретена, бросились толпою
в горницу умирающего.
Я подумал, что дедушка умер; пораженный и испуганный этой мыслью, я сам не помню, как очутился
в комнате своих двоюродных сестриц, как взлез на тетушкину кровать и забился
в угол за подушки.
Мы ушли
в свою угольную
комнату.
Мать простила, но со всем тем выгнала вон из нашей
комнаты свою любимую приданую женщину и не позволила ей показываться на глаза, пока ее не позовут, а мне она строго подтвердила, чтоб я никогда не слушал рассказов слуг и не верил им и что это все выдумки багровской дворни: разумеется, что тогда никакое сомнение
в справедливости слов матери не входило мне
в голову.
На первый раз мы поместились
в гостиной и
в угольной
комнате, где живала прежде тетушка; угольная потеряла всю
свою прелесть, потому что окна и вся сторона, выходившая на Бугуруслан, были закрыты пристройкою новой горницы для матери.
Один раз, когда мы все сидели
в гостиной, вдруг вошел Иван Борисыч, небритый, нечесаный, очень странно одетый; бормоча себе под нос какие-то русские и французские слова, кусая ногти, беспрестанно кланяясь набок, поцеловал он руку у
своей матери, взял ломберный стол, поставил его посереди
комнаты, раскрыл, достал карты, мелки, щеточки и начал сам с собою играть
в карты.
В тот же день, ложась спать
в нашей отдельной
комнате, я пристал к
своей матери со множеством разных вопросов, на которые было очень мудрено отвечать понятным для ребенка образом.
Нам отвели большой кабинет, из которого была одна дверь
в столовую, а другая —
в спальню; спальню также отдали нам;
в обеих
комнатах, лучших
в целом доме, Прасковья Ивановна не жила после смерти
своего мужа: их занимали иногда почетные гости, обыкновенные же посетители жили во флигеле.
Вот как происходило это посещение:
в назначенный день, часов
в десять утра, все
в доме было готово для приема гостей:
комнаты выметены, вымыты и особенно прибраны; деревенские лакеи, ходившие кое
в чем, приодеты и приглажены, а также и вся девичья; тетушка разряжена
в лучшее
свое платье; даже бабушку одели
в шелковый шушун и юбку и повязали шелковым платком вместо белой и грязной какой-то тряпицы, которою она повязывалась сверх волосника и которую едва ли переменяла со смерти дедушки.
В каждой
комнате, чуть ли не
в каждом окне, были у меня замечены особенные предметы или места, по которым я производил мои наблюдения: из новой горницы, то есть из нашей спальни, с одной стороны виднелась Челяевская гора, оголявшая постепенно
свой крутой и круглый взлобок, с другой — часть реки давно растаявшего Бугуруслана с противоположным берегом; из гостиной чернелись проталины на Кудринской горе, особенно около круглого родникового озера,
в котором мочили конопли; из залы стекленелась лужа воды, подтоплявшая грачовую рощу; из бабушкиной и тетушкиной горницы видно было гумно на высокой горе и множество сурчин по ней, которые с каждым днем освобождались от снега.
С утра до вечера бегал я из
комнаты в комнату, становясь на
свои наблюдательные сторожевые места.
Несмотря, однако же, на все предосторожности, я как-то простудился, получил насморк и кашель и, к великому моему горю, должен был оставаться заключенным
в комнатах, которые казались мне самою скучною тюрьмою, о какой я только читывал
в своих книжках; а как я очень волновался рассказами Евсеича, то ему запретили доносить мне о разных новостях, которые весна беспрестанно приносила с собой; к тому же мать почти не отходила от меня.
Светляки недолго жили и почти всегда на другой же день теряли способность разливать по временам
свой пленительный блеск, которым мы любовались
в темной
комнате.
Флигель,
в котором мы остановились, был точно так же прибран к приезду управляющего, как и прошлого года. Точно так же рыцарь грозно смотрел из-под забрала
своего шлема с картины, висевшей
в той
комнате, где мы спали. На другой картине так же лежали синие виноградные кисти
в корзине, разрезанный красный арбуз с черными семечками на блюде и наливные яблоки на тарелке. Но я заметил перемену
в себе: картины, которые мне так понравились
в первый наш приезд, показались мне не так хороши.
Неточные совпадения
— Но не лучше ли будет, ежели мы удалимся
в комнату более уединенную? — спросил он робко, как бы сам сомневаясь
в приличии
своего вопроса.
Анна, думавшая, что она так хорошо знает
своего мужа, была поражена его видом, когда он вошел к ней. Лоб его был нахмурен, и глаза мрачно смотрели вперед себя, избегая ее взгляда; рот был твердо и презрительно сжат.
В походке,
в движениях,
в звуке голоса его была решительность и твердость, каких жена никогда не видала
в нем. Он вошел
в комнату и, не поздоровавшись с нею, прямо направился к ее письменному столу и, взяв ключи, отворил ящик.
Не позаботясь даже о том, чтобы проводить от себя Бетси, забыв все
свои решения, не спрашивая, когда можно, где муж, Вронский тотчас же поехал к Карениным. Он вбежал на лестницу, никого и ничего не видя, и быстрым шагом, едва удерживаясь от бега, вошел
в ее
комнату. И не думая и не замечая того, есть кто
в комнате или нет, он обнял ее и стал покрывать поцелуями ее лицо, руки и шею.
Когда они вошли, девочка
в одной рубашечке сидела
в креслице у стола и обедала бульоном, которым она облила всю
свою грудку. Девочку кормила и, очевидно, с ней вместе сама ела девушка русская, прислуживавшая
в детской. Ни кормилицы, ни няни не было; они были
в соседней
комнате, и оттуда слышался их говор на странном французском языке, на котором они только и могли между собой изъясняться.
Легко ступая и беспрестанно взглядывая на мужа и показывая ему храброе и сочувственное лицо, она вошла
в комнату больного и, неторопливо повернувшись, бесшумно затворила дверь. Неслышными шагами она быстро подошла к одру больного и, зайдя так, чтоб ему не нужно было поворачивать головы, тотчас же взяла
в свою свежую молодую руку остов его огромной руки, пожала ее и с той, только женщинам свойственною, неоскорбляющею и сочувствующею тихою оживленностью начала говорить с ним.