Любовь была замешена на лютейшей зависти, каковая свойственна любому монаршему двору.
Не только томила меня горесть смертная, но и грозный вид и ярость страшных эфиопов были для меня как бы другой, лютейшей смертью.
Не робей перед врагом: лютейший враг человека – он сам.