Улыбался он всегда тоже какой-то
скорбной улыбкой, и то не в тех случаях, когда было что-нибудь смешное, а когда он видел что-нибудь трогательное или слышал о чем-нибудь трогательном и задушевном.
Наконец нарисовался учитель, который со
скорбной улыбкой смотрел на учеников, входящих в мастерскую.
Вы недоумеваете? – начал он снова, и по лицу его разлилась
скорбная улыбка.
О, мне никогда не забыть этой милой девушки, мне не забыть
скорбной улыбки её целомудренных губ, её детски чистых глаз, всей её фигуры, тонкой и мечтательно-нежной.
Он провожал ускользающую юность
скорбной улыбкой.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: примазывать — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Фиолетовые губы, всегда влажные, смеются выразительной, почти
скорбною улыбкой, которую отрицают голубые детские глаза, ласково удивлённые, под густыми белыми бровями в рамке слегка красноватого лица, подобно спелому абрикосу на щеках усеянного кровяными крапинками.
Встретившись с ней взглядом, он поднял забинтованную руку и изобразил
скорбную улыбку, а потом содрогнулся.
Она хлюпнула носом, и на её лице впервые за всё время отразилась
скорбная улыбка.
Я предполагал увидеть мудрость, ум, переполненный знаниями, и
скорбную улыбку гения, который должен уживаться на нашей бренной земле.
– Я вовремя вспомнил о междумирии, в котором обитал мой брат, о
скорбной улыбке фельдшера, на днях в очередной раз заявившего: «До зимы не дотянет».
Он оказался полностью лысым, кожа его сморщилась, грустные глаза давным-давно потухли, потрескавшиеся губы образовывали
скорбную улыбку.
Мать изобразила кроткую
скорбную улыбку.
Ангел неуверенно повела бровью и на её губах показалась
скорбная улыбка.
Нет глаз, нет рук, нет ушей, только я, и я – один, я – есть одиночество в счастливом залпе упоений самостраданиями в моей комнате, в моих глазах, которые больше не превозносят её образ синего платья, её тоненьких пальчиков, так ускользающих от меня в страхе, что он заметит, он – её мужчина, будет следить, он – машиннобелый принц, вопящий на меня, режущий взглядом
скорбной улыбки, говоря «она не принадлежит тебе, о, Антоша, иди домой, и плачь в своих книгах, ведь не ты её обнимаешь ночью, а я, я обнимаю и целую её».