Рот старика искривился в усмешке, прятавшейся за его пыльной седой бородой. На полке позади у чучела горностая, казалось, начался приступ икоты.
Вылив содержимое ложки на растущий поблизости азиатский ландыш, он завернул её вместе с бутылочкой в тот же испачканный носовой платок, которым он утирал
рот старика, а потом прошествовал к выходу.
Во
рту старика тускло блестел мутно-серебристый металл, который перекрывал его глотку чудовищной пробкой.
Подбежавшие к старику помощники подхватили соправителя под руки и довели до кресла, попутно вливая в
рот старика поддерживающие эликсиры.
Рот старика стал жёстким, а взгляд единственного глаза острым.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: сгрузка — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Какой я был дурак тогда! – расплывшийся в улыбке беззубый
рот старика напоминал потресканную гармонь, – На стене были её кудрявые волосы, её кривая улыбка, тонкие губы.
Из открытого
рта старика раздался лишь один, последний, предсмертный вопль.
Сначала мы были несколько шокированы, но прежде чем наше замешательство прошло, кто-то из стоящих впереди осмелился положить в
рот старика руку, и ничего не произошло.
Изо
рта старика вырывается пар, он натужно дышит и прислушивается к звукам несущейся по трубам воды, при этом с беспокойством поглядывая на круглый датчик температуры.
Раздался хруст, но кость устояла; изо
рта старика потекла струйка слюны, а из ран кровь, тут же застывавшая тёмными потёками, не достигая камня.
У
рта старика выступила вязкая белая пена.
– Да ну? – раскрыл
рот старик.
– Я не знаю! Я вас обманул! Выпустите меня отсюда! – Изо
рта старика вдруг пошла пена, и, выскользнув из державших его рук, он забился на полу в конвульсиях.
В следующий миг изо
рта старика хлынула кровь, он качнулся назад, исчез из вида, появился вновь, перевалился через подоконник и упал вниз.
Освещающая прохладная струя окатила слегка увядающий
рот старика (регенерацию нёба и языка не проводили лет семь).
Потом оторвал кусок ткани от лежащей в углу одежды и ей же заткнул
рот старику.
– Тшшш… Тихо ты, а вдруг кто услышит. – Старуха смело закрыла
рот старику, перебив его.
Не подсказывай! – перебил он только открывшего
рот старика.
Посмотри внимательнее по сторонам, может, найдёшь ответ, призывающий к повиновению? – правый уголок
рта старика хищно дёрнулся, – или не она первая, не она последняя?
Чёрным полумесяцем раскрылся
рот старика, и оттуда посыпался гогочущий смех.
– Нехилый эскорт для двух бродяг и одного торгаша, правда, – усмехнулся щербатым
ртом старик.
Кривой
рот старика смеётся, растягивается, расширяется, превращается в омерзительную пасть.
В профиль его рот с опущенными уголками напоминал
рот старика, он как бы говорил: мне совершенно неинтересно, я выше всей этой ерунды.
Рот старика открылся, словно он собирался закричать, но наружу вырвался лишь слабый шелест выдыхаемого воздуха.
Раззявленный в крике
рот старика – лицо его в крови, шарф развевается по ветру.
На одиннадцатой (если произведение было достаточно длинным, и его не будили аплодисменты)
рот старика приоткрывался и становились видны зубы.
– А как же, есть, N-ск! – в беззубой улыбке раззявил
рот старик. – Семь вёрст отсель прям по тракту.
– Это ты верно, – сказал с набитым
ртом старик.
Тот лишь пошатнулся, изо
рта старика брызнула кровь… но он был ещё жив!
Рот старика отворился в беззвучном приветствии и из него на пол выпал огромный чёрный жук.
К тому же
рот старика оказался открыт, а синий язык вывалился наружу.
Окровавленный
рот старика ощерился, глаза засветились злобным огнём.
Они молча посмотрели друг на друга, и беззубый
рот старика задёргался, словно ему попал кусок хряща, который он не может прожевать.
Давно разменял третий десяток, а мозгов так и не прибавилось! – от яростных криков изо
рта старика летела слюна.
Знаком велел болтуну замолчать, сам же стянул со
рта старика тряпку и пару раз звонко хлопнул его по щекам.
По яростному взгляду и искривлённому
рту старика было видно, как он напряжён, нельзя было ошибиться при переливке зелья и потерять температуру, иначе начнётся загустение, и продолжить многокомпонентную варку уже не выйдет, а значит, эксперимент потерпит крах.
При этом безгубые
рты стариков растягивались в счастливой улыбке.
Построить в городе такое здание было сродни тому, как вставить белоснежный зуб в полный гнилых зубов
рот старика, нелепо и вызывающе.
– Фраза оборвалась на полуслове,
рот старика широко раскрылся.
Изо
рта старика тонкой струйкой потекла кровь.
Одно только упоминание о корнях воспитанника заставляло
рот старика неприятно кривиться.
Немец захрипел, повалился на бок. Изо
рта старика пошла пена, глаза закатились. Его били конвульсии. Я вскочил с бревна, готовый кинуться на помощь.
– Ты кто? – прошамкал беззубым
ртом старик.
– Кстати, – зловеще раздвинул уголки
рта старик. – Про тебя мы тоже наслышаны. Большие убытки несём от общения с тобой.
Он поворачивает голову, смотрит жалобно в камеру, его подбородок заметно трясётся, будто мышцы лица устали держать челюсть, а ходить с открытым
ртом старик не хочет.
– А у меня здесь всё в порядочке, – ухмыльнулся щербатым
ртом старик.
Красный перекошенный
рот старика был приоткрыт, и с отвисшей нижней губы стекала слюна.