Но для бедняков может быть сделано очень много, если несколько встряхнуть
общественную совесть и выбирать на должность презрения бедных разумных, человеколюбивых и сведущих людей.
Из разговоров с ними, да и из всего вообще, что происходило, чувствовалось, что в столицах, откуда по большей части ехали эти люди, голод всколыхнул
общественную совесть, что полоса безвременья, апатии, общественной мертвенности, столь характерная для 80‐х годов, проходит или прошла, что не только в молодёжи, но и во всём обществе зреет новое оппозиционное или даже революционное настроение и что именно это настроение толкает людей на работу в голодающие деревни.
Примечательна в этой конструкции и функция отдельного рабкора: «Рабкор – орган
общественной совести, который следит, который обличает, который требует, который настаивает».
Вот почему разрешение вопроса о том, к какой категории отнести то или другое деяние, передано суду с участием представителей
общественной совести.
Не в первый раз на этой скамье преступлений и тяжёлых душевных страданий является перед судом
общественной совести женщина по обвинению в кровавом преступлении.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: отпрясть — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Если на кону стоят сугубо моральные правила,
общественная совесть удерживает от всякого действия, их оскорбляющего, посредством надзора за поведением граждан и посредством особых наказаний, которыми она располагает.
Но к этому голосу
общественной совести советская власть так и не прислушалась.
Однако для объяснения смены оптимистического взгляда на индустриализацию пессимистическим куда более важным, чем это пробуждение
общественной совести, был, вероятно, тот факт, что процесс перемены мнений начался не в промышленных районах, где люди обладали непосредственным знанием о происходящем, а в политических дискуссиях английской столицы, которая находилась на некотором удалении от развития событий и мало участвовала в них.
Несомненно, многие из этих ошибочных представлений были предложены вполне добросовестно, и нет никаких причин не уважать мотивы некоторых из тех, кто рисовал страдания бедных в самых чёрных красках для того, чтобы пробудить
общественную совесть.
Не раз задавали мы себе вопрос: то сострадание к человечеству – есть ли оно искреннее движение
общественной совести, одним словом – явление, порождаемое положительными нравственными требованиями общества, – или же только выражение протеста, вполне законного, против гнетущей силы, – сочувствие неразборчивое, отвлечённое, не справляющееся с действительностью, основанное не на любви к добру, а на отрицании зла?
Разве этого не достаточно для солидного успокоения
общественной совести?
Как вы хорошо говорили тогда, какие рукоплескания загремели после вашей блестящей речи, а когда представители
общественной совести вынесли мне оправдательный приговор, поведение дам приняло положительно буйный характер.
Именно литературе теперь стала предписана роль создателя и хранителя истины, обличителя власти, роль
общественной совести.
Более того, эти процессы взаимно усиливали друг друга: чувство превосходства порождало и оправдывало новые волны агрессии и завоеваний, как вполне законные, естественные, даже праведные и угодные богам западной религиозности, нисколько не тревожа
общественную совесть.
Разве может быть общественный или коллегиальный разум, разве может существовать
общественная совесть?
Скажем, ключевую фразу, которая откроет дверь в их сознание, точнее ту часть сознания, которая отвечает за отдел
общественной совести.
И не торговаться с представителями
общественной совести за то или другое уменьшение своей вины явилась она сегодня перед вами, господа присяжные заседатели.
У нас запальчивых убийц приводят сюда, рассматривают вопрос об их участи при вашем участии, а вы, гг. присяжные заседатели, уже по опыту знаете, что вас призывают на дела самые важные: где одни коронные судьи затрудняются разрешить вопрос о виновности, там законодатель призывает на помощь голос
общественной совести.
В то время, когда первое рассматривается как тяжкое преступление и суд над умышленным убийцею совершается при помощи представителей
общественной совести, которые всегда призываются в самых важных делах, – запальчивые преступления во многих странах рассматриваются как такие деяния, которые не колеблят сильно общественный порядок; этого рода дела разрешают судьи в малом составе, потому что здесь нет уже такой кары, которая идёт на преступника умышленного.
Масонское дело появилось, таким образом, перед судом
общественной совести.
Он показал себя человеком с замечательно громким голосом
общественной совести.
В нём крючкотворец сидит, законник, сыщик, „представитель
общественной совести“, как он величает себя.