И себя рядом, десятилетнего, глупого и едва поправившегося, затаив дыхание наблюдающего, как жрец разбивает некрупный кусочек лазури и осторожно подбирает подходящие осколки для глаз деревянного волка.
Писатель — обреченный; он поставлен в мире для того, чтобы обнажать свою душу перед теми, кто голоден духовно. Народ собирает по капле жизненные соки для того, чтобы произвести из своей среды всякого, даже некрупного писателя. И писатель становится добычей толпы; обнищавшие души молят, просят, требуют, берут у него обратно эти жизненные соки сторицею.