Вдруг на одном из поворотов тропинки шедший далеко впереди
молодой горец слегка вскрикнул и стремительно отшатнулся назад, подняв угрожающе руку.
По отвесной улице идёт
молодой горец в намокшей светлой косматой папахе, с плащом и рюкзаком в руках.
– Это узаур-гардашим, – сказала она. Вот тогда-то и вошёл
молодой горец, после слов которого «лёд тронулся».
Всё это опять было сделано так топорно, что
молодые горцы помирали со смеху и принудил казака повторить скачку несколько раз, и каждый раз он отличался какой-нибудь особенной уродливостью движений и неловкостью.
Но особенно заворожён был один слушатель – круглоголовый вихрастый
молодой горец: он сидел, обхватив колени большими красными лапищами, и впитывал каждое слово.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: каротажный — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Слушал тогда
молодой горец чужие рассказы, про походы караванные, и про народ из дальних краёв.
Разговоры, те, для
молодого горца казались бессмысленными, как и его собственная жизнь.
Погоревал
молодой горец и одумался.
Молодой горец направлялся к первой легковой автомашине, когда с брони «тридцатьчетвёрки» раздалась короткая автоматная очередь.
– Да бросьте, дети, это друг
молодого горца, который помогает нам, просто на нём белая папаха и белая бурка, запорошённые снегом, вот вам и кажется, что это снежный человек, да и ростом он не так велик.
Лес успокоил
молодого горца; пережитое показалось сном.
Во дворе заиграла гармонь, в такт мелодии
молодой горец отбивал дробь доули.
Точно так же, как готовят скакунов к скачкам,
молодые горцы готовились к переплясу: каждый приглашал свою любимую на танец и в ритме движения танца пытался передать чувства, переполняющие их сердца.
Красивый
молодой горец успел прослыть в народе отважным витязем.
От него буквально в двух-трёх шагах, впившись в него светлыми глазами, затаился
молодой горец.
Эти овцы стали единственным достоянием
молодого горца, не считая, разумеется, его дома.
На этот же день
молодой горец запланировал охоту, потому встал пораньше.
Это было уже чистой воды злословие, ибо у троих
молодых горцев висели на поясах кинжалы с рукоятями, выложенными бирюзой: знак мужества, испытанного в бою.
Горячих азербайджанцев такая бездеятельность томила, и их командир, совсем
молодой горец, не раз высказывал вслух недовольство.
Тут из дома вышел хозяин – ясноглазый, словоохотливый
молодой горец лет двадцати пяти с эдельвейсом на шляпе.
Больше всего
молодому горцу хотелось сделать это самому.
– Я на его движения смотрел, – пожал плечами
молодой горец.
Появление сперва двух, а, тем более, трёх учеников сильно подкосило финансовое положение
молодого горца, только на еду уходило до десяти золотых ежедневно.
Из фургона с криком выпрыгнул
молодой горец, сжимавший в руках сундучок красного дерева.
– И даже украсть, – юношеским баском встрял
молодой горец.
В горных теснинах степняки туросы вряд ли смогут настигнуть привычного к этим местам
молодого горца.
Услышанный адрес являлся паролем –
молодой горец усёк сразу.
Из темноты выступил
молодой горец с жёстким горбоносым лицом, сведя ладони на длинном кинжале.
Может быть звериное чутьё
молодого горца и сослужило бы в этот день ему добрую службу, как знать…
Совсем ещё
молодой горец с жидкой бородкой встал в стойку и отработал на нём мае-гери.
А та, в очередной раз куснув метиса, нечаянно наступила
молодому горцу на ногу.
Молодой горец огорчённо покачал головой. С высоты он видел, что вода была почти на всём обозримом пространстве. Ещё одна загадка, ничего хорошего не сулящая.
– Суп есть, домашний, харчо, хинкали, лобио – это фасоль, и можем вам шашлык пожарить, если падаждете, – с совсем лёгким акцентом на последнем слове рассказал мне короткое меню заведения
молодой горец.
Но мне удалось уболтать четырёх
молодых горцев, сыграв на их гордости, спуститься в предгорья.
– Сбоку у дороги был большой камень, и, привалившись к нему, полулежал
молодой горец с бородкой – совсем юной, и борода была повёрнута остриём к саням…
Взгляд
молодого горца пробежался по убогой обстановке, скользнул по грязным стенам.
Из отгибающихся занавесей уже с любопытством выглядывают
молодые горцы – лет по двадцать.
Их звонкому смеху вторил хохот
молодых горцев – участников состязаний: они оглушительно смеялись, высоко запрокинув головы, до тех пор, пока звуки их голосов, многократно усилившись, не отражались эхом от горных склонов и скатывались в ущелья, как будто вырвавшись из глоток легиона демонов преисподней.
Каждый
молодой горец мечтал на ней жениться.
– Почему? В бою я должен быть за твоим плечом! – вскинулся
молодой горец.
После недолгого раздумья
молодой горец утвердительно закивал головой и что-то горячо затараторил на своём нечленораздельном языке.
Первое время монастырская братия встретила
молодого горца насмешками, хотя и добродушными, вызванными тем полудикарским обличием, в котором поначалу предстал перед ними кельт, и его неспособностью понимать всё то, о чём ему толковали.
Из коридора раздался смех, дверь отлетела от лёгкого толчка и вошёл
молодой горец.
Всё это опять было сделано так топорно, что
молодые горцы помирали со смеху и принудили казака повторить скачку несколько раз, и каждый раз он отличался какой-нибудь особенной уродливостью движений и неловкостью.