Бремя императора: Тропой мастеров

Иар Эльтеррус, 2005

Что делать, если волей Создателя ты рожден в империи, где никто не знает императора в лицо? Где императором может оказаться любой встречный бродячий горшечник, старьевщик из лавки на углу или хорошо знакомый трактирщик дядюшка Повит. Где магия привычна и повседневна. Что делать, если ты молод, за душой ни гроша, только титул, два меча, боевое мастерство и мечта сделать в жизни что-нибудь важное, что-нибудь нужное людям? Возможно, просто следовать своей судьбе? Ведь она вполне может дать тебе крылья, может помочь найти настоящих друзей и настоящую любовь, может заставить познать то, что знают очень и очень немногие. И даже способна сделать тебя исполнителем древнего пророчества…

2. Урук-хай

Тренировка шла как обычно, старый мастер неспешно прохаживался между учениками, то и дело тыкая в кого-нибудь палкой и сухо выговаривая за неуклюжесть. Но одновременно показывал каждому его ошибки, причем так, что понимал даже самый тупой. Откровенно говоря, утренние уроки старик не любил и вел их только по обязанности. По утрам занимались сынки аристократов, не пожелавшие служить империи и уверенные в своем полном праве творить все, что в голову взбредет. Но даже такие понимали необходимость владения мечом, каждый мог нарваться на вызов. И высопоставленный родитель здесь не помощник, не родителя будут нарезать на ломти во время дуэли, а самого нерадивого лентяя. Вот и ходили молодые лорды в зал к старому мастеру, платили огромные деньги, стонали от синяков и перенапряжения, но бросать тренировки не решались. Жизнь всяко дороже.

Кто-то остановился в дверях. Кертал приказал одному из помощников продолжить тренировку и направился ко входу. Там стоял высокий юноша лет восемнадцати-двадцати. Шитый золотом потертый пояс сразу выдавал в нем представителя одного из великих домов элианской империи. Но старый мастер широко и добродушно улыбался, а не хмурился, как обычно бывало при виде очередного высокородного неумехи: с левого плеча молодого лорда свисал черный шнурок младшего горного мастера. Перед Керталом стоял свой, один из младших братьев. Происхождение не имело значения, черный шнурок за просто так не получишь, будь ты хоть герцогом.

— Приветствую тебя, старший брат! — по всем правилам поклонился юноша, сложив перед грудью руки лодочкой. — Брат Кенар порекомендовал обратиться к тебе.

— Здравствуй и ты, младший брат, — одобрительно кивнул старик. — Хочешь потренироваться?

— Да, на корабле не было места для тренировок, а мне не хочется терять сноровку.

— Кто учитель?

— Старший брат-наставник Тарвон ар Тилак.

— Ба! — удивился старый мастер. — Мой собственный ученик! Тесен мир. Куда этого бродягу занесло-то? Я лет двадцать о нем ничего не слышал.

— На Манхене, в Барталадарских горах живет, — улыбнулся юноша. — Когда отец узнал, что неподалеку горный мастер поселился, то всех троих сыновей за шкирку к нему отволок. Мастер Тарвон согласился нас взять, за что ему огромное спасибо. А потом, по примеру отца, все аристократы, живущие не дальше двухсот верст от его пещеры, детей своих на обучение отправили. У учителя сейчас больше полусотни учеников.

— Давно шнурок получил? — прищурился Кертал.

— Полгода назад… — смутился горец. — В юриэнской коллегии боевого братства.

— Зовут как?

— Лек Белый Волк, младший лорд великого дома ар Сантен.

— В метрополию зачем прибыл?

— А что дома делать-то? — скривился юноша. — Овец пасти или рудником управлять? Не хочу. Скучно. Я лучше его величеству послужу. Не зря ведь горным мастером становился?

— Правильно! — Уголки губ старика поползли вверх, в глазах светилось явное одобрение. — Воину дома не место. Думаешь старшим становиться или младшим останешься?

— Думаю… — тяжело вздохнул Лек. — Вчера вот ученика себе взял. Посоветоваться с тобой хотел, старший брат. Боюсь, взвалил на себя ношу не по силам…

— А что так? — удивился Кертал.

— Ученик уж больно странный попался.

— Да? И чем же он странен?

— Да ты его, наверное, знаешь. Можно позвать?

— Ну, зови… Поглядим, что там у тебя за ученик.

— Санти, заходи, — обернулся к двери Лек.

Когда в зал вошел огненно-рыжий конопатый мальчишка лет шестнадцати в новом полотняном костюме для тренировок, глаза старого мастера стали круглыми, как у совы, лицо вытянулось, с него в этот момент можно было ваять статую воплощенного изумления. Кертал обошел Лека пару раз, глядя так, будто сомневался, что стоящий перед ним находится в здравом рассудке. Потом снова взглянул на Санти и потряс головой, пытаясь, видимо, избавиться от наваждения.

— Да уж… — сказал старик через несколько минут, немного придя в себя. — Ты прав, ученик у тебя совершенно особый. И как только тебе в голову пришло взять это наглое существо в ученики? Не человек ведь, а ходячее непотребство.

— Так получилось… — развел руками смущенный Лек. — Слово Воина произнесено и заверено эльдаром, серый шнурок мальчишка получил. Буду воспитывать.

— Его воспитаешь!.. — Кертал с немалым сомнением покосился на Санти, ковыряющего носком только что купленного мокасина пол, скомороху было непривычно ходить в обуви, но с наставником не поспоришь. — Но все-таки, как ты ухитрился так влипнуть, а, парень?

— Я на его движения смотрел, — пожал плечами молодой горец. — Да ты сам проверь, старший брат, — так только на второй—третий год обучения двигаются. Он за несколько лет черный шнурок получить сможет, если тренироваться как следует будет.

— Да? — приподнял кустистые брови старый мастер. — Надо посмотреть. Я к нему как-то не приглядывался, репутация у парня отвратительная, от него все вокруг шарахаются. А ну-ка, рыжий, иди сюда.

Санти неуверенно приблизился. Суровый старик пугал его до полусмерти, полупрозрачный белесый шнур на плече Элоиза Кертала сообщал, что его носитель — высший горный мастер-наставник, воин такого класса, что победить его мог разве что сам император или кто-нибудь из эльдаров. Несколько других шнуров говорили об участии в большинстве битв последних пятидесяти лет. Это были не просто шнуры, а высшие боевые награды элианской империи, каждая из которых сопровождалась пожалованием титула барона, а то и графа. Чтобы получить такую награду, необходимо было совершить, как минимум, подвиг, решивший судьбу сражения. Да и сотни шрамов на полуобнаженном теле говорили сами за себя. Мальчишка вздрогнул — он боялся боли. Старик бесцеремонно ощупал его, как щупают лошадь на рынке. Санти терпел, не решаясь протестовать.

— А ну-ка сделай так, — негромко сказал Кертал, медленно поднимая правую ногу вертикально вверх.

Рыжий только плечами пожал. Чего тут сложного-то?! Он легко повторил движение старого мастера — с раннего детства обладал редкой гибкостью и никогда не пренебрегал растяжкой, акробату иначе нельзя.

— Хорошо… — довольно покивал старик. — Очень даже хорошо. А теперь прокрути сотни две фляков. Закончишь серию двойным или тройным сальто. Поглядим, что ты за акробат.

— Простите, у меня двойное еще не получается… — покраснел Санти. — Только одинарное.

— Ладно, пусть будет одинарное.

Мальчишка вздохнул, поежился и прыгнул на руки, начав серию. Ему и пятьсот фляков нетрудно было сделать — дядька Балдур в свое время хорошо гонял, пока не растолстел. Закончив, Санти вернулся к входу, на обращая никакого внимания на продолжающих тренировку аристократов в левом углу огромного зала.

— Теперь понимаю, чем он тебе пришелся по вкусу, — пожевал губу старый мастер. — Несколько неэкономно движется, но материал очень даже неплохой. Отшлифовать несложно. Беда только, что дурак. Не понимает, что глупые розыгрыши обижают людей. Сколько раз его до полусмерти избивали, а он все равно за свое.

— Я, кажется, знаю, в чем дело… — задумчиво сказал Лек. — Он ведь скоморох от бога, на его представлениях люди с ума от смеха сходят. Но Санти при этом не различает, где сцена, а где жизнь. Вот и ведет себя в жизни так, как можно только на арене.

— А ведь что-то в этом есть, — потер подбородок Кертал. — Вполне возможно. Тебе, впрочем, все равно придется выбивать почву из-под его ног, чтобы понял хоть что-нибудь. Покажи ему, что чувствуют люди, над которыми он шутил. Никуда тебе не деться: серый шнурок передан по всем правилам, я слышу его пение, а значит, что-то делать с рыжим все равно придется.

— Придется… — тяжело вздохнул Лек. — Я воспользуюсь твоим советом, старший брат. На своей шкуре почувствует — может, поймет.

— Возможно, — покосился на Санти старый мастер. — А теперь займемся тобой. Вижу, используешь двумечный бой?

— Да, — кивнул юноша. — У меня с детства обе руки одинаково работали. Учитель это, конечно, заметил и стал тренировать по особой программе. Он ведь и сам двумечник.

— Знаю, мой ученик, как-никак. Ладно, поехали.

Старик отошел к оружейной стойке у правой стены тренировочного зала и вынул два картага из потертых ножен. Клинки светились мягким светом, казалось, они пели неслышную песню. Каждый нормальный мужчина, увидев обнаженные призрачные мечи, замирал от восторга. Чудо, а не оружие. Лезвие картага рассекало напополам пушинку, его можно было согнуть в круг и не сломать при этом. Они легко перерубали плохо выкованные сабли кочевников, и те почитали горных мастеров за колдунов.

Тренировка остановилась, ученики сбились в кучу у стены, каждому хотелось посмотреть на схватку адептов двумечного боя. Редко когда можно было увидеть такое зрелище, обычно горные мастера не сражались при свидетелях. Многие юные аристократы смотрели на Лека с затаенным восторгом. Ведь перед пугающим их до онемения грозным старцем стоял такой же, как и они сами, молодой лорд, представитель великого дома. Пусть варвар, пусть горец с Манхена, но все-таки аристократ.

Церемонный поклон, каждый из мастеров скрестил картаги перед лицом и отступил на шаг назад. А затем зрителям показалось, что по залу пронесся вихрь. Сражающиеся то и дело на мгновение исчезали, их движения оказались настолько быстры, что уследить за ними было невозможно. Многие только хлопали глазами, смотря на невероятное зрелище. Святые угодники! Ведь мастеру-наставнику далеко за восемьдесят! Обычные люди в его возрасте едва ходить могут!.. Ученики, конечно, знали, что Кертал на многое способен, но одно дело — знать, а совсем другое — увидеть. Бой продолжался, мастера носились друг за другом по залу, взбегали на стены, сходились и расходились. Однако, по меркам обычных людей, они сражались совсем недолго — каких-то две минуты. Зато по их собственным меркам — целых две минуты. Невероятный срок.

— Я проиграл, уважаемый старший брат, — низко поклонился тяжело дышащий Лек. — Приношу свои извинения, я несколько распустился за время плавания. Прошу разрешения воспользоваться твоим залом для тренировок.

— На здоровье! — довольно улыбнулся старик. — Что ж, вижу Тарвон хорошо над тобой поработал. Хвалю. Но ты еще не достиг своего потолка, парень! Не вздумай останавливаться, ты вполне способен стать невидимкой.

— Невидимкой?! — ошеломленно переспросил юноша. — Но…

Невидимые мастера, носящие прозрачные шнурки, высшая степень мастерства боевого братства империи, многим казались только сказкой. Каждый из них был вещью в себе, выполняя особые поручения императора. Чаще всего — в других странах. Слухов о них ходило множество, но никто ничего не знал наверняка. Лек и сам знал только, что такие мастера существуют, учитель говорил о них вскользь, ничего не уточняя. Сказал, что что всему свое время. Неужели это время пришло? Юноша горящими глазами смотрел на старого мастера. Тот улыбался.

— Способен, если хорошо поработаешь. А я пока немного тебя погоняю. Сегодня дам несколько новых связных комплексов для двух мечей. Тарвон их не знал, разработаны два года назад тремя эльдарами и его величеством. Но придется повысить скорость реакции. Зайди завтра с утра в императорскую башню, тамошний маг наложит заклятие, я предупрежу его.

— Искренне благодарен, старший брат! — низко поклонился Лек.

И старый мастер принялся за них с Санти. Молодые аристократы из своего угла с ужасом смотрели на это действо, называемое по недоразумению тренировкой. По их мнению, так издеваться над живым человеком — жестоко. Милосерднее сразу повесить. Это как же можно — поставить ученика с поднятыми руками и добрый час охаживать его железной палкой по всему телу? А тот только улыбается. Бр-р-р… Кошмар какой-то!

Рыжий Санти стонал и плакал, но никто его жалоб не слушал, Кертал прозванивал каждую мышцу и каждый нерв рыжего скомороха, заставляя напрягаться так, как ему никогда еще не доводилось. Но, представив себя на месте наставника, мальчишка едва не задохнулся. Ой, мамочка ты моя! И за что это бедняге такое наказание? Единый, пощади и помилуй!

Старик заставлял Лека выгибаться так, что самому безумному акробату в голову не придет, растягивал в хитрых станках, избивал. Горец делал непривычные даже для него упражнения, благодаря про себя Единого за то, что попал в руки великого учителя. И такой учитель обучает аристократов за деньги? Странно. Впрочем, его это не касается, Кертал знает, что делает.

Затем снова пришел черед картагов. Вот тут-то Лек и удивился по-настоящему. Нелогичные и даже неуклюжие на первый взгляд связки постепенно становились единым целым, вырисовывая необычную, но действенную систему обороны и нападения. Однако для исполнения этого танца мечей юноше не хватало скорости, он не успевал перетекать из позиции в позицию. Жаль, конечно, что придется пользоваться искуственным ускорением, — но что делать, когда естественной скорости не хватает? Зато за время действия заклинания новый уровень сверхскорости станет для Лека привычным.

Следуя за наставником, Санти постанывал и клял про себя тот момент, когда он по дурости швырнул шишку в горца. Сидел бы себе сейчас в балаганчике, вяло переругиваясь с дядюшкой Балдуром, и ничего не делал. Так нет же, потянуло дурака на приключения. Лопай их теперь большой ложкой! Пока из ушей не полезет. Впрочем, уже полезло. У мальчишки болела каждая мышца, даже те, о существовании которых он и не подозревал. И это сейчас. Представив себе, что будет завтра утром, Санти жалобно пискнул. Лек остановился и с любопытством покосился на ученика, вопросительно приподняв бровь. Тот скривился. Надо же, наставник свеж и бодр, будто не над ним несколько часов кряду измывался сумасшедший старик.

— Устал? — иронично хмыкнул горец. — Привыкай, так теперь будет каждый день. Утром и вечером.

— И вечером тоже?! — взвыл Санти. — Ой-ой-ой… Может, не надо?

— Надо! — расхохотался горец. — А ты что, думал — шнурок за так достается? Держи кошель шире! Ладно, после тренировки нужно хорошо поесть. Знаешь поблизости хороший трактир?

— Знаю, — кивнул мальчишка. — Только мне там…

— Лучше не появляться, — закончил за него Лек. — И здесь нагадил. Что ты за человек такой, а? Впрочем, забудь — теперь у тебя на плече шнурок ученика. Любой, тронувший тебя, будет иметь дело со мной. И за твои художества отвечать придется тоже мне. Так что сперва думай, а потом делай. Я ведь в долгу не останусь.

— Угу… — уныло буркнул Санти.

Шли недолго. Вскоре показалась большая вывеска трактира «Белый гусь», в котором обычно столовались торговцы и небогатые аристократы. Санти настороженно поглядывал по сторонам, он хорошо помнил кулаки здешнего вышибалы, огромного мужика, заросшего бородой по самые уши, над которым в свое время довольно зло подшутил, заманив беднягу в выгребные ямы за скотобойней. Тот не смог выбраться оттуда до самого приезда золотарей с новой порцией отходов. Вышибала поклялся, что прибьет ушлого скомороха. С тех пор Санти старался обходить «Белый гусь» десятой дорогой. Но раз наставник говорит, что все в порядке, то…

— А, попался, гнида рыжая! — взревел над самым ухом хриплый голос, и здоровенная лапа ухватила мальчишку за плечо. — Ну, усе, кранты тебе.

Обрадованный вышибала повернул рыжего, за которым безуспешно охотился добрых полгода, лицом к себе — и замер. Он сразу увидел переливающийся оттенками серого шнурок.

— Енто ты чо на себя нацепил-то? — голос громадного мужика сделался неуверенным. — Сдурел? За енто ж удавют…

— У вас претензии к моему ученику? — донесся до него ледяной голос Лека. — В таком случае извольте высказать их мне.

Вышибала повернулся к говорившему, открыл было рот, чтобы послать подальше, и снова замер. Взгляд его остановился на шитом золотом поясе аристократа, затем поднялся на черный шнурок и рукояти картагов. Он икнул и потряс головой, но ничего не изменилось, страшный горный мастер продолжал сверлить детину спокойными глазами убийцы. Едва ли не впервые за много лет вышибале стало жутко, он понял, что этот красивый юноша сейчас перережет ему горло и уйдет, как ни в чем не бывало.

— Н-никаких п-ретензий, с-светлый л-лорд… — с трудом выдавил вышибала и отпустил Санти, глядя на мальчишку уже со страхом. Эта рыжая паскуда — будущий горный мастер? Ой, мама родная… Если он весь город на уши ставил, когда нищим скоморохом был, то что же он теперь сделает?

— В таком случае, всего доброго, — столь же холодно сказал Лек, отворачиваясь.

Санти в первый раз увидел пользу от своего ученичества и довольно хмыкнул. Если бы не наставник, избил бы его этот тип до полусмерти, вон кулачищи какие. Наверное, все-таки неплохо научиться драться так, чтобы ни одна сволочь безнаказанно обидеть не могла. Однако, вспомнив тренировку, он в который раз поморщился. Эх, нет, чтобы сразу взять и выучиться. Без усилий. Увы, так не бывает.

Рыжий вошел в трактир вслед за Леком. Подавальщица, вытиравшая ближний к входу стол, замахала на него полотенцем, но увидев ученический шнурок на плече мальчишки, застыла соляным столбом. Потом неуверенно помотала головой и сделала вид, что ее здесь нет и вообще никогда не было. Усевшись за стол, Санти довольно покосился на ошеломленного трактирщика и показал тому козу. Приятно, знаете ли. Потом прислушался к тому, что заказывает Лек, и удивился. Это зачем же столько? Разве вдвоем можно столько съесть? Да, есть хочется, но каждому по две миски мяса, суп, кашу с маслом, пудинг, салаты и фрукты? Не слишком ли?

— Не слишком, — понял его недоумение наставник. — После тренировок нужно плотно есть, очень большой расход энергии. Сам увидишь. Тебе кажется, что не голодный, но только кажется. Сам увидишь.

Лек оказался прав. После первой же ложки супа Санти почувствовал зверский голод. Он накинулся на еду и даже не заметил, как съел все заказанное. Никогда бы не подумал, что в него столько влезет! Желудок приятно урчал и даже побаливал от легкого переедания. Сейчас бы поспать, да только наставник вряд ли позволит. Вспомнив прежнюю вольную жизнь, Санти тяжело вздохнул. Попал, как кур во щи. Не повезло. Хотя это как посмотреть. Еще вчера он не знал, когда в следующий раз удастся пообедать. Если раз в два дня добывал что-нибудь, то и хорошо. Дядюшка Балдур в последнее время стал довольно скуп, а воровать не хотелось, противно. Часто пользоваться императорской милостью он тоже опасался — если ею злоупотреблять, быстро в колониях окажешься. Становиться фермером? Нет уж, это не по нему. Подработать удавалось редко, горожане почему-то гнали рыжего отовсюду. И что за люди? На представлении от хохота покатываются, а пошутишь так же в городе — обижаются…

— Не спи, — дотронулся до плеча разомлевшего ученика Лек. — Сейчас пойдем на пустырь, еще потренируемся.

— Потренируемся?! — сразу очнулся Санти. — Ой, мамочка…

— Не плачь, ничего страшного, — едва сдержал смех горец, очень уж комично выглядел рыжий.

— Тебе, конечно, ничего страшного… — почти неслышно пробормотал тот. — Вон какой здоровенный вымахал…

Лек, конечно, услышал, но не стал ничего говорить. Он иронично покосился на ученика и вышел из трактира. Санти, тяжело вздыхая, поплелся за ним. Молодой горец шел на замеченный неподалеку от порта пустырь, там вполне можно было еще несколько раз повторить выученный утром комплекс, да и ученика немного погонять. Вспомнив, как стонал в свое время сам, Лек не удержался от улыбки. Выл даже порой, проклинал учителя, желал ему всяческих бед. Ничего, потом понял, чем обязан мастеру Тарвону. Этот тоже когда-нибудь поймет, а пока пусть себе стонет и ругается.

Стражники у городских ворот отсалютовали горному мастеру короткими алебардами, переглянувшись при виде рыжего скомороха со шнурком ученика на плече. Один незаметно покрутил пальцем у виска, кивнув на Лека. Ничего другого никто и подумать не мог про человека, взявшего в ученики такого паршивца. Вслух, понятно, стражники ничего не сказали. Оскорбить горного мастера? Каждый из воинов еще хотел жить.

На пустыре собралась толпа. Люди гневно кричали, махали кулаками и палками, кто-то вопил: «Бей краснорожего!» Лек решительно направился к толпе. Протолкавшись к стене амбара, юноша изумленно замер. Перед ним, вжавшись спиной в угол и приготовив томагавки, стоял орк. Самый настоящий. Горец помотал головой, но наваждение никуда не делось — краснолицый урук-хай, скалящий большие клыки, готовился к драке. Желтые маленькие глазки горели гневом, жесткие черные волосы стояли дыбом. Откуда он здесь взялся?! Забьют ведь беднягу, только за то, что орк. А ведь Оркограр — союзник империи. Нельзя так. Хочется не хочется, а придется вмешиваться.

— Что здесь происходит?! — рявкнул Лек, вынимая картаги.

Многие обернулись и застыли на месте, никто не ожидал увидеть горного мастера с призрачными мечами в руках. Да еще и светлого лорда в придачу.

— Дык, орчище ж, светлый лорд… — выступил вперед самый смелый, здоровенный мужик в фартуке кузнеца.

— И что? — Брови юноши приподнялись, весь его вид выражал холодную решимость, и толпа шарахнулась назад. — Народ урук-хай — наши союзники. Вы что, войну хотите спровоцировать, господа ремесленники? Вам хочется, чтобы орочьи броненосцы разнесли город?

— Дык, оно-то так, светлый лорд… — озадаченно почесал в затылке кузнец. — Но орчище ж…

— А что орчище? — удивился Лек. — Что он вам сделал?

— Он, енто, с барки кэптена Кверта Баска спрыгнул… — сказал еще кто-то. — В трюме ховалси. А ну как он чегой-то уворовал?

— Кверт Баск здесь?

— Да, светлый лорд, — выступил вперед хорошо одетый пожилой человек в нашейном шелковом платке моряка.

— Урук-хай украл у вас что-нибудь? — спросил Лек.

— Ни боже ж мой! — поднял руки капитан. — Я им говорил, так слушать ничего не хотят, вопят, как сторка^[2] обкурились, что орчище, мол, что бить краснорожего. Прятался он у меня на корабле, это факт. Почему — не знаю. Как пристали, орк выскочил из трюма, как мелкий дорхот из коробки, и на берег. У меня половина матросов с перепугу за борт сиганула.

— Никто не пострадал?

— Слава Единому, нет.

— Так какие у вас претензии к нему? — приподнял брови юноша.

— У меня — никаких, — развел руками капитан. — Пары кусков солонины, им съеденных, мне не жаль, все равно ее давно выбрасывать пора. Это у портовых зевак претензии, делать им нечего. Мне с урук-хай не раз дело иметь доводилось, и в Грорк, и в Фрат, и в Мрок заходил. С орками торговать — одно удовольствие, никогда не обманывают, считают ниже своего достоинства. Не то люди — в Даркасадаре или Нартагале только отвернись — сразу прошлогодний снег всучат. О святошах вообще говорить нечего, редкая сволочь. Не понимаю я, если честно, чего он прятался. Подошел бы, попросился на борт, что я, не взял бы? Без денег парень, наверно. Дело-то житейское, грех не помочь.

— В таком случае — прошу разойтись, — повернулся к зевакам Лек, его голос звучал скрежетом металла по стеклу и заставлял ежиться, учитель в свое время учил юношу пугать толпу. — С этого момента я, Лек Белый Волк, младший горный мастер боевого братства империи Элиан, беру этого орка под свою защиту. Ясно, господа?

Отвечать оказалось некому, люди поспешно разошлись, осеняя себя святым косым крестом Единого. Да ну его, этого чокнутого горца, еще в самом деле зарежет, с него станется. Остался только хмыкающий себе под нос капитан. Он осматривал опустившего томагавки орка и озадаченно дергал себя за усы.

— Что-нибудь не так? — спросил Лек.

— Да вот не вижу у него на одежде знаков принадлежности к племени и клану, — проворчал моряк. — Изгой, что ли? Или беглец? Или…

Он осенил себя косым крестом.

— Что «или»?

— Говорят, если какой-нибудь урук-хай уходит в бой, с которого, скорее всего, не вернется, он снимает с одежды символы, заявляя таким образом, что принадлежит всему народу, а не только какой-то его части. Не знаю, правда ли…

— Вот как? — задумчиво протянул Лек, подозрительно глядя на гордо вытянувшегося орка.

Совсем молод, судя по всему. Хотя, как судить? У многих урук-хай с детства морщинистые лица. Но у этого темно-красная кожа чистая, не заросшая волосом, как у стариков их народа. На щеках шесть ритуальных шрамов, говорящих, что их носитель прошел воинское посвящение. Крупные клыки выступают из-под нижней губы. Небольшие, плотно прижатые к голове остроконечные уши. Глаза маленькие по человечьим меркам, с вертикальным зрачком, и горят желтым огнем. Одет в свободные штаны из мешковины и кожаную безрукавку с множеством карманов и петлями для десяти небольших томагавков, которые орки бросают далеко и метко. В кобуре на поясе револьвер. За спиной почти пустой мешок. На ногах крепкие, подкованные сапоги из кожи морского тавна.^[3] Нет, парень далеко не из бедных, такие сапоги не каждому по карману, иной ремесленник за полгода меньше зарабатывает, чем они стоят. Лек сам носил похожие и знал, что обувь прослужит еще лет десять.

Орк тоже внимательно смотрел на стоящих перед ним людей. Почему-то больше всего времени он уделил Санти. Когда он увидел серый шнурок ученика на плече мальчишки, в желтых глазах мелькнула зависть.

— Ты горный мастер? — хрипло спросил урук-хай, он говорил на лаарском с заметным акцентом, но понять можно было без труда.

— Да, — кивнул юноша. — Мое имя — Лек Белый Волк. Кто ты?

— Храт Сломанный Клык, — с достоинством ответил орк, хотя на его лице появилось явно заметное удивление. Только значительно позже Лек узнал, что по обычаям древнего народа полное имя называли только другу или хорошему товарищу.

— Мать бешеного хорба! — едва не подпрыгнул капитан. — Теперь я понимаю, почему он тайком на борт пробрался! Меня в Мроке трое суток в море не выпускали, раз десять обыскивали. У старейшины клана Сломанный Клык младший сын сбежал! Весь город перерыли. А он у меня в тюках с шелком прятался…

— Они меня не нашли! — гордо оскалился орк. — Бате придется смириться с моей клятвой.

— И какую же клятву ты дал? — спросил Лек, ему чем-то нравился этот парень.

— Меня считали ни к чему не пригодным… — тяжело вздохнул тот. — Старшие братья шпыняли, гмырхом^[4] бесполезным обзывали. Надоело. Думал. Много думал. И надумал. У нас нет бойцов уровня ваших горных мастеров. Даже говорят: «Скорее небо на землю упадет, чем урук-хай горным мастером станет». А почему? Чем мы хуже? Я пошел в Храм Неба и перед лицом старших жрецов дал клятву, что или умру, или стану одним из вас. Снял все символы рода. Но батя запретил. Пришлось бежать. Я не мог иначе, я поклялся!

— И ты отправился через полмира за мечтой? — Лек широко улыбнулся: он хорошо понимал младшего сына большого рода, сам был таким же.

— Да! — сверкнул глазами орк. — Наверное, умру. Вы, люди, нас за что-то не любите. А за что?

— Не любят только дураки, — хмыкнул юноша. — Но раз так, пойдем, отведу тебя к одному из мастеров-наставников боевого братства. Обещать ничего не буду — не слышал, чтобы урук-хай становился горным мастером.

— Я тоже не слышал… — пробурчал Храт. — Но…

— Клятва дана, — закончил за него Лек. — Понимаю, меня отец тоже не хотел отпускать в метрополию, желал, чтобы я за овечьими отарами приглядывал. Пришлось учителю вмешаться. Однако мне было легче, я к тому времени уже получил черный шнурок. Вчера сам ученика взял, вон стоит, оболтус рыжий.

— А может, и меня возьмешь? — бухнул орк и сжался от собственной наглости.

— Тебя? — Лек сначала изумился, а затем задумался.

Мастер Тарвон всегда учил его не отступать перед трудностями, взваливать на себя самые неподъемные дела. Успех в таком деле куда приятнее любого другого. Да и достойнее. Может, встреча с этим орком — судьба?..

Но принимать столь важное решение в одиночку Лек все-таки не решился. А вдруг боевое братство против? Нет, надо поговорить с мастером-наставником. Но чем-то эта идея Леку пришлась по вкусу. Урук-хай в учениках? Интересно! До жути интересно. Сумеет ли существо иной расы научиться? Сумеет ли достичь сверхскорости? Без нее ведь горным мастером не станешь.

— Пока я тебе ответа не дам, Храт Сломанный Клык, — улыбнулся юноша. — Прежде всего нам с тобой нужно поговорить с мастером-наставником. Но готов ли ты к трудностям? Это ведь тяжело, тренироваться придется без передышки.

— Готов! — отрезал орк. — Я, чтобы горным мастером стать, от всей своей прежней жизни отказался. Так что мне теперь поздно трудностей бояться.

— Хорошо, идем.

Стражники у ворот окончательно ошалели, увидев, что сумасшедший горец отыскал где-то орка и тащит его с собой в город. Но спорить с горным мастером не решились, только отправили одного из бегавших поблизости мальчишек с сообщением о случившемся в казармы стражи — пусть офицеры сами разбираются.

Люди на улицах Тарсидара потрясенно замирали, завидев гордо шагающего вслед за Леком урук-хай. Редкая, очень редкая картина. Обычно орки не высаживались на сушу, ведя переговоры с городскими властями прямо в порту. Многие задавали себе вопрос: что бы это значило? Как бы войны не было. Позади кучковались зеваки, не решаясь подойти ближе. Многие, наверное, охотно закидали бы нелюдя камнями, но он находился под защитой горного мастера. Нарываться на конфликт с боевым братством не хотелось никому.

Мастер Кертал гонял группу офицеров гвардии, вовсю костеря их за лень, когда в дверях снова показался давешний горец. Вернулся? Странно, договаривались ведь на завтра. Выглядел парнишка смущенным и неуверенным. Случилось что-нибудь? Надо выяснить.

— Тут такое дело, уважаемый старший брат, — сказал Лек поздоровавшись. — Я с одним парнем повстречался. Случайно. Он клятву дал, что или горным мастером станет, или умрет. С отцом насмерть из-за этого рассорился, из дому сбежал, через полмира прошел, но добрался до Тарсидара.

— Да? — широко улыбнулся старый мастер. — Люблю настойчивых! Из них всегда толк выходит. Давай его сюда, погляжу.

— Только он…

— Что?

— Не человек… — тяжело вздохнул юноша.

— Как это — не человек?! — едва не выронил палку Кертал.

— Урук-хай он.

В дверях показался мрачный орк. Ошеломленный старик долго смотрел на него и неверяще покачивал головой.

— Слушай, парень, — медленно повернулся он к Леку. — У тебя потрясающий талант притягивать неприятности.

Потом направился к Храту и коротко приказал:

— Рассказывай.

Пока тот, запинаясь и мыча, рассказывал свою историю, старый мастер о чем-то напряженно размышлял. Он то и дело переводил взгляд то на Лека, то на Санти, то на Храта. Если бы это не было невозможным, можно было подумать, что Кертал напуган. Но разве может чего-то бояться высший мастер-наставник боевого братства?!

— Есть одна то ли легенда, то ли пророчество… — глухо сказал старик, когда орк закончил. — Еще времен первого императора, Элиана Завоевателя. О пятерых, которые перевернут мир. Скоморохе, горце, аристократе, орке и эльфе. Не о вас ли эта легенда, братцы-кролики?

— Среди нас эльфа нет… — удивился Лек.

— Будет, — заверил его старый мастер. — С твоими талантами ты и эльфа из-под земли выроешь. Многое видал, но такого как-то не доводилось… За каких-то два дня столько неприятностей себе на задницу сыскать?..

— А что я-то? — пожал плечами юноша. — Я разве специально искал? Случайно вышло.

— Оно иначе и не бывает, — проворчал Кертал, снова оглядывая всех троих. — Только случайно. На первый взгляд. Ладно, это все лирика и древние сказки. Надо думать, что с твоим орком делать.

— Что здесь думать? — удивился Лек. — Он меня спросил: не возьму ли я его вторым учеником. Я согласен.

— Видал наглецов, но таких… — восторженно протянул старик, посмеиваясь. — Впрочем, так я и думал. Сразу видно, что тебя Тарвон учил. По наглости видно. Ты хоть представляешь, что тебе предстоит? Храт — существо иной расы, у него по-другому расположены мышцы, связки, даже суставы. Каждое упражнение придется переделывать, каждое движение обдумывать. А что в городе подымется, ты представляешь? Орк — горный мастер? Да сам герцог на стену полезет от ярости.

— Я как-то не подумал… — спал с лица юноша, почесав в затылке. — Что же делать?

— Попробуем, — вздохнул старый мастер. — Если эльдары одобрят, ничего наместник сделать не сможет. Не рискнет. Мы к нему давно присматриваемся. Что-то неладное в Тарсидаре творится в последние годы… Впрочем, извини, мальчик, тебя это не касается, ты здесь жить не собираешься.

— Если потребуется моя помощь, старший брат, прошу рассчитывать на мои мечи! — гордо выпрямился Лек.

— Ой, и кого это мне напоминает сей вьюнош с горящими очами? — ехидно прищурился Кертал. — Одного молодого дурака лет эдак семьдесят назад. Уверенного, что, раз получил шнурок младшего мастера, то весь мир лежит у его ног.

— Я… — смутился Лек, понявший, что старик имеет в виду самого себя. — Это…

— Не мычи. Бери Храта, и идем на улицу. Провернем все быстро, пока герцогу не доложили. Интересно, как он среагирует… Неинициированный шнурок есть?

— Один был, но… — юноша бросил взгляд на озадаченного Санти.

— Понятно, — кивнул Кертал. — Держи, у меня этого добра хватает.

Орк смотрел на них горящими глазами. Он понял только одно — его мечта скоро исполнится. Этот Лек Белый Волк согласен взять его, Храта, в ученики, а грозный старик одобрил это решение. О предстоящих трудностях урук-хай не думал, да и не хотел думать. Справится! Со всем справится. Вслед за остальными он вышел на улицу.

Возле тренировочного зала собралась небольшая толпа, что было необычно для Тарсидара. Люди во все глаза смотрели на орка и негромко переговаривались. Изредка доносился чей-то истерический вопль. Если бы краснорожую нелюдь не охраняли горные мастера, его давно в клочья бы разорвали! Урук-хай внушали простым людям какой-то глубинный, безотчетный страх. А тут еще и Церковь подлила масла в огонь — объявила их исчадиями ада. Из-за этого любого представителя древнего народа, посещавшего империю, тщательно охраняли. И далеко не всегда удавалось оградить послов от неприятностей, особенно если травлю организовывал кто-нибудь из фанатичных монахов-целестинцев.

Лек не понимал, почему его величество позволяет церковникам делать что им вздумается, он бы на месте императора прижал рясоносцев так, что они только пищали бы. Фанатики проклятые!

Терять времени не стоило, юноша поднял к небу взятый у Кертала серый шнурок и громко сказал:

— Я, Лек Белый Волк, светлый лорд великого дома ар Сантен, младший горный мастер боевого братства империи Элиан, беру в ученики Храта Сломанного Клыка и произношу Слово Воина! — Голос юноши стал торжественным. — Прошу эльдаров его величества императора занести мои слова в Анналы Братства!

Затем горец произнес Слово Воина. Старый мастер подтвердил его слова. Ошеломленные люди смотрели, открыв рты, как краснорожую нелюдь принимают в боевое братство Элианской империи. Шар на вершине императорской башни внезапно загорелся багрово-алым огнем. Такого цвета никому из горожан видеть не доводилось — казалось, что по улицам Тарсидара потекли реки адского пламени.

— Занесено! — прогремел над площадью сочный баритон, в котором легко угадывался голос самого императора. — Ученик Храт, ты готов принять ученичество? По доброй ли воле ты его принимаешь?

— Да! — прохрипел потрясенный орк.

— Свершилось! — торжествующе рассмеялся его величество. Из пылающего колдовским огнем шара вытянулся алый луч и ударил в шнурок, инициировав его. — Многие из моих предшественников мечтали об этом дне. И вот он наступил. Первый урук-хай среди нас! Значит, пришло время. Мои подданные, я буду оскорблен, если кто-нибудь попытается поднять руку на ученика Храта.

Наступила тишина. Горожане поспешно устремились прочь с площади. Мало кто из них до сих пор слышал голос самого императора. Больше никто, даже самые фанатичные монахи, и не помышлял об убийстве орка. Его величество оскорблений не прощал. Попасть под руку «проклятому Единым колдуну», как исподтишка называли правителя Элианской империи «святые» отцы? Лучше даже не думать об этом, жизнь как-то дороже амбиций и предрассудков.

На смену горожанам прибыли отряды воинов в синих плащах наместничьей стражи и в серых с серебром — императорской. Их возглавлял невысокий старик с полупрозрачным шнуром мастера-наставника боевого братства на плече. Быстро разобравшись в чем дело, начальник стражи направился к довольно ухмыляющемуся Керталу.

— Ну, и зачем ты поднял такой переполох? — негромко спросил он.

— Не нервничай, Ланиг, — отмахнулся старый мастер. — Ты слышал слова императора.

— Слышал, но не понял. Для чего его величеству орк? Не понимаю.

— Похоже, началось, дружище. То, чего мы так долго ждали.

— Объясни.

— В течение двух дней встретились скоморох, горец и орк. За аристократом, думаю, дело не станет, их вон сколько вокруг. Я не удивлюсь, если сей энергичный юноша, я имею в виду горца, вскоре ко мне и эльфа притащит. Ты понимаешь, что это может значить?

— Копыто дорхота! — мертвенно побледнел начальник стражи. — Только этого нам для полного счастья и не хватало! Мало мне герцога с его грязными играми.

— Значит, мало, — вздохнул Кертал. — Я буду внимательно следить за этой троицей. А если троица паче чаяния превратится в пятерку, то следить придется куда тщательнее, чтобы не упустить момента инициации.

— Вот когда превратится, тогда и поговорим более предметно, — поморщился Ланиг. — Скажи лучше, что с герцогом делать станем? Он ведь, если узнает, что в Тарсидаре орк поселился, такое поднимет…

— Да пусть воет! Приказ императора — и этим все сказано. Хуже другое. К нашему городу лучшие маги империи постепенно стягиваются. Что им здесь, медом намазано? Не нравится мне это. У каждого, как будто, свои причины посетить Тарсидар. Но общая картина…

— Да, — мрачно сказал начальник стражи. — Заговором попахивает. Но чего могут добиваться заговорщики?

— Не знаю, к сожалению… — развел руками Кертал. — Если бы знал, легко вычислил бы кому это нужно. Пока советую предупредить Диппата, пусть третий приказ^[5] тоже пошевелится, совсем они паутиной заросли.

— Толку-то? Мне иногда кажется, что там засел кто-то из врагов. Доказательств не имею, все на уровне предчувствий, но…

— Именно, что «но»… — проворчал старый мастер. — Если ты прав, наши дела плохи. Проклятье, срочно необходима связь с кем-нибудь из эльдаров! Где их всех дорхот носит? Я попытался передать императору сводку во время обряда, но не уверен, что он услышал.

— Не то что-то его величество в последнее время делает, — вздохнул Ланиг. — Возникает ощущение, что ему плевать на империю. Страна на глазах разлагается, а он ничего не предпринимает.

— Поди разберись в его мотивах, — пожал плечами Кертал. — Колдун, он колдун и есть…

Примечания

2

Сторк — запретный в империи сильный наркотик, вызывающий привыкание с первого употребления. Его курят или жуют стебли. За распространение, по элианским законам, положена смертная казнь вне зависимости от социального статуса. Наркоманов лечат очень просто — запирают в камеру-одиночку и дают только воду. Выживет — его счастье. Не выживет — туда и дорога.

3

Тавн — животное, напоминающее земного кита небольшого размера, только с очень прочной шкурой. Охота на тавна трудна и опасна, далеко не каждый гарпунер способен пробить его шкуру.

4

Гмырх — на редкость тупое, медлительное, злонравное и упрямое животное, изредка используемое орками для перевозки грузов. Напоминает помесь слона, осла и носорога.

5

Третий приказ — условное название службы безопасности Элианской империи. Контролируется советом мастеров-наставников боевого братства.