Невозможно переоценить важность такого представления о жизни для истории
китайской политики и китайской философской мысли.
Неудивительно, что при каждом удобном случае об этом с гордостью напоминают
китайские политики, дипломаты и прочие общественные деятели.
Тем более нельзя острить насчёт
китайских политиков, даже если китайцы сами будут делать это.
Одной, хотя и точно не единственной, из причин подобных ситуаций до сих пор являлась
китайская политика сурового контроля над рождаемостью, который только сейчас несколько ослаб.
Однако основную медицинскую помощь широкому населению по-прежнему обеспечивают традиционные методы, и современные
китайские политики принимают меры для сохранения этого чрезвычайно полезного наследия древности.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: скидаться — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
В университете моей специальностью был китайский язык: за четыре года мы прошли длинный путь от освоения тонового произношения и прописей (в китайском они необходимы, поверьте) до синхронного перевода отрывков из выступлений
китайских политиков и биржевых сводок.
Этот крутой поворот в
китайской политике в отношении своего единственного в 1923–1927 гг. союзника совпал и с резким ухудшением советско-британских отношений.
Многогранна
китайская политика, многогранно китайское общество, многогранен китайский народ.
Впрочем, изощрённая
китайская политика легко объясняла эти парадоксы, а руководители страны упорно называли созданные китайцами аппараты своими.
Начиная с 1978 г. ведущие
китайские политики и экономисты начали активно ездить в другие страны.
Для ведущих
китайских политиков и экономистов 1978 год стал началом напряжённого периода зарубежных поездок с целью привезти ценные экономические идеи и применить их у себя дома.
У себя в стране
китайские политики редко оказываются под перекрёстным огнём публичных дебатов, которые обычно пробуждают интерес у западной аудитории, и всё же такой результат показался мне невероятным.
Но именно эти черты и вносили свою главную лепту в удивительную стабильность китайского социума, стабильность, которая до сих пор очень высоко ценится
китайскими политиками.
Стратагемность была серьёзным оружием
китайских политиков, военных, дипломатов.
История интерпретаций «Книги перемен» – это зашифрованная история
китайской политики…
Бывший монгол не понимал тонкостей
китайской политики, и поэтому своим преемником объявил не одного из 25 своих сыновей, а малолетнего внука.
Но
китайские политики действовали тайно.
По отношению к ним цзиньцы употребляли единственное верное средство, выработанное долгим опытом искусной
китайской политики: одно племя натравливалось на другое, и таким образом подавлялось могущество отдельных племён и устранялась возможность их объединения.
Этот раскол, разумеется, был на руку
китайской политике.
Пожалуй, в моей книге можно отыскать дополнительную цель, помимо простого анализа сильных и слабых сторон
китайской политики: это надежда, пусть наивная и маловероятная, на то, что китайские правители освободятся от присущей им иллюзии, будто поистине планетарный размах деятельности, стремительный экономический рост и не менее стремительное наращивание военного могущества в состоянии сосуществовать и сохраняться в одном и том же мире.