Зауч, толстая с отвисшими
грудями старуха, не выносила джинсы и кроссовки.
И на моё лицо из декольте пёстрого платья вырвались невообразимо морщинистые, дряблые
груди старухи – холодные и скользкие, словно две жабы.
Кот прижался к худой
груди старухи.
– О, пустите меня к моей госпоже! – вырвался из
груди старухи отчаянный вопль. – Браконьеры убили моего мужа!
Но, несмотря на горячие мольбы затворницы, дней через пять явилась к ней, в эту келью – тюрьму, прежняя её старая дозорщица; её глаза запали в тёмные ямы орбит и оттуда едва блестели, но уже не злобным огнём, а тихим, умирающим; жёлтые щёки глубокими складками обтянули кости лица, напоминавшего теперь мёртвый череп; с хрипом вырывалось из тощей
груди старухи затруднённое дыхание, а движения были так бессильны и шатки, что можно было опасаться, чтоб не рассыпался сразу этот скелет.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: пристраивание — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Слабая и сухая
грудь старухи тихонько шевельнулась.
Резаные раны, отсечённые конечности, обгорелые
груди старух и черепа стариков, которых сарбазы пытали огнём, чтобы те открыли, где спрятали семейные богатства.
Коренастая с большими и не по возрасту упругими, торчащими вперёд
грудями старуха всегда выходила на улицу в платке с ярко и неровно накрашенными губами, губы эти были при этом недовольно сложены в курную гузку, а узко посаженные глаза над утиным носом с ненавистью буровили окружающих.
Удар пришёлся чётко между глаз, застряв в лобной кости, и ему пришлось упереть в
грудь старухи ногу, чтобы выдернуть его.
Большая
грудь старухи заходила ходуном от не угасшей с годами ненависти.
Едва прикрытая тряпьём,
грудь старухи поднялась и стала медленно опускаться.
Огромную
грудь старухи перевязывала пропущенная под мышками лента, усыпанная драгоценными камнями.
Горячей, человеческой кровью, хлеставшей из страшной рваной дыры на сморщенной
груди старухи – прорицательницы…
Была пуста, как иссохшая
грудь старухи.
Сухо щёлкнула тетива. Болт легко, словно масло прошил
грудь старухи и проскрежетал по камням. Призрак даже не пошелохнулся.
Утешительница – обнажённая, высохшая, с отвисшей
грудью старуха, со складками на животе.