Глобальный капитализм в своих хищнических интересах свободно идёт на любые преступления против человечества.
Итак, выше мы проследили путь, которым после 1848 года прошёл
глобальный капитализм.
Наконец, вслед за промышленной революцией в странах-лидерах начала медленно распространяться демократия, и в XX веке этот процесс оказал огромное влияние на экономику
глобального капитализма.
С точки зрения развития
глобального капитализма наиболее важными последствиями были следующие.
Американские корпорации и граждане представляют
глобальный капитализм, который для некоторых является анафемой.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: поскуливание — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Столь же бесспорно, что переход к нашей системе
глобального капитализма XXI века не происходил линейно – ни на национальном, ни на международном уровне.
Сегодня, когда
глобальный капитализм испытывает мощнейшее напряжение, а экономический рост в мире, по всей видимости, замедляется, легко увлечься злободневными вопросами современности.
Рассмотрим высокодинамичную форму
глобального капитализма, способную привести не только к стремительному росту, но и к финансовым кризисам и экономическим спадам.
Во многих странах мира
глобальный капитализм стал побочным продуктом империализма, что сыграло большую роль в XX веке, в эпоху распада империй.
Эта либерализация была необходима, чтобы подогнать общественное мнение к переменным современного
глобального капитализма.
Но с 1500 г. эта система охватывает всю планету, интегрированную в развитие нового
глобального капитализма.
Антропологи, более чем успешно выполнявшие свою работу, фокусировались главным образом на обитателях мировых периферий, которые, будучи подчинены давлению
глобального капитализма, всё же вели жизнь, отчасти далёкую от него.
Чёткая территориальная принадлежность и уникальные социальные образования начали терять силу только с концом двуполярного мира, становлением
глобального капитализма, ростом значения наднациональных структур и возрождением регионализма.
Поэтому, исходя из вышеприведённого анализа характеристик и особенностей нового империализма, мы считаем, что новый империализм – это и новый этап в развитии капитализма от свободной конкуренции, всеобщей частной монополии и государственной монополии к международной монополии, и новая экспансия международной монополистической буржуазии, и новая система мирового господства очень небольшого числа развитых стран, и новая политика экономической, политической и культурной и военной гегемонии; судя по современному этапу международных сил справедливости и международной 21 век – это новая эпоха великой революции и поддержания мира во всём мире рабочим классом и всем народом, новая эпоха великого строительства и быстрого развития социалистических стран, новая эпоха совместной работы цивилизованных стран над созданием сообщества человеческой судьбы и великая эпоха постепенного перехода от неоимпериализма и
глобального капитализма к глобальному социализму.
Эти люди строят
глобальный капитализм.
Кроме того, несколько книг, среди которых «Игры империи:
Глобальный капитализм и видеоигры», «Глобальные игры: Производство, распространение и политика в сетевую эпоху» и «Игровая индустрия» (The Video Game Business), рассматривают отрасль с критической политико-экономической точки зрения.
Культ различия вписан в культурную логику
глобального капитализма.
Тем не менее это делается, само действие чего может быть симптомом зарождающегося планетарного осознания за пределами осознания
глобального капитализма.
Причина этого переключения акцента с религиозного института на интимность духовного опыта в том, что такое опосредование – идеологическая форма, которая лучше всего соответствует современному
глобальному капитализму.
Всего лишь сто лет назад, уже при первой инкарнации
глобального капитализма, в мире всё ещё существовали все эти способы производства.
Возникающий после 1945 года
глобальный капитализм очевидным образом действует в транснациональном пространстве, ему не нужны ранние формы конкретной привязки по месту.
Субъекты «
глобального капитализма», в итоге, тяготеют к тому, чтобы находиться «под крышей» не «любых», а только достойных «глобального капитала» «государств-покровителей».
Глобальный капитализм в его «докризисном» виде, Вашингтонский консенсус, западное государство всеобщего благосостояния, «постбиполярные» механизмы безопасности и т.д. сохраняются, но вера в их жизнеспособность тает.
Но я считаю, что более глубокий анализ «стержневых лет» 1989–1992 гг. помогает понять стоящий за всем геополитический порядок, в рамках которого и происходят такие сдвиги в
глобальном капитализме.
Оно функционирует подобно экономическим системам развития в эру
глобального капитализма.
Эти учёные трактуют постмодерн как принципиально новую – или, точнее, постисторическую – фазу человеческой цивилизации эпохи
глобального капитализма, в которой преодолены предметное знание, оппозиция субъекта и объекта и само понятие личной или общественной идентичности.
Наряду с этим
глобальный капитализм вовлекает всё большее количество людей и стран в приграничные обмены и торговлю, делая, таким образом, практически каждого зависимым от компьютерного управления международными финансами и торговлей.
Экономическая система
глобального капитализма накопила огромный потенциал внутреннего разрушения и хаотизации, и этот потенциал не только не сократился, но и продолжал нарастать в годы экономического кризиса.
Необходимо признать, что критический уровень бедности, неолиберальные структурные реформы и
глобальный капитализм порождают такие пространственные эффекты, как миграции вдоль оси «север – юг», возникновение лагерей беженцев, джентрификация, приватизация общественных пространств, ориентированные на извлечение прибыли городское планирование и редевелопмент.
Какие факты могут быть высказаны в отношении
глобального капитализма?
Начиная с 1990‑х годов предпринимались многочисленные попытки создания описаний и интерпретационных теорий «
глобального капитализма».
Исторические аналогии – столь же шаткое объяснение событий, как и философские категории, и всё-таки стоит провести одну параллель, хоть она и отсылает к эпохе до
глобального капитализма и не содержит мотивов праздника и бесформенных субстанций.
Если рассматривать положение на рынке энергоресурсов с точки зрения «гиперглобалистов», то есть сторонников революционной интерпретации глобализационных процессов (К. Омае, М. Элброу), этот рынок уже сейчас управляется «
глобальным капитализмом».
Таков непреложный закон
глобального капитализма, устроенного по законам биологии и «законам джунглей».
Несмотря на разнообразие предложений, общим знаменателем для всех них является представление о том, что изначальные архитектурные и ландшафтные рамки необходимо сохранить, а грандиозная советская пространственная риторика должна стать основой для функционирования парка в рамках культуры динамичного
глобального капитализма.
Они могут быть самыми короткими из повседневных взаимодействий – например, сдвиг вправо, чтобы позволить кому-то пройти по оживлённому тротуару, – или самые крупные и самые устойчивые взаимодействия, такие как миллиарды ежедневных товарных обменов, которые составляют контуры
глобального капитализма.
Как социальное явление он представляет собой апогей «золотого тельца», апогей глобализации и
глобального капитализма, которые рано или поздно всегда приводят к мировой войне.
Именно поэтому важно как следует разобраться в случившемся, поместить эти события в контекст
глобального капитализма в целом, что означает: показать, как происходившее связано с центральным антагонизмом капитализма сегодня.
Потому я без колебаний назвал эту книгу «В защиту
глобального капитализма», пусть даже капитализм, которому она посвящается, – это скорее потенциальное будущее, а не реальность сегодняшнего дня.
Ивановым, А. Л. Свечниковым, С. П. Чаплинским мы написали книгу «Современный
глобальный капитализм» (Издательство «Олма-Пресс»).
Трудовая, а затем профессиональная идентичность и её функции в обществе трансформируются в процессе развития социально-трудовых отношений, характер которых определяется доминирующей производственной моделью («тейлористско-фордистская» модель, «идеология нового
глобального капитализма») и типом организации социальной жизни (индустриальное, постиндустриальное/ информационное/массовое общество).
Социал-демократия
глобального капитализма (если глобализация сохранится) пока осуществиться не может из-за отсутствия глобальных институтов, которые для этого необходимы.
Вопрос же о социал-демократии в масштабе
глобального капитализма пока может ставиться только абстрактно.
Ранее формирование «хватательных» инстинктов тоже носило обязательный характер в создании стереотипов поведения, однако именно сейчас современный
глобальный капитализм заинтересован в полном подавлении инстинкта самосохранения «идеального потребителя» в интересах сохранения и выживания глобальной экономики.
Нам представляется, что меценатство стало новым институтом, выработанным аутентичной якутской культурой, механизмом «вакцинации культуры» от вируса наживы и хищнических инстинктов безмерного обогащения в эпоху
глобального капитализма.
Через критику концепции «Трёх великих трансформаций
глобального капитализма».
Цивилизация
глобального капитализма всё более трещит по швам.
Профессиональная идентичность и её функции в обществе трансформируются в процессе развития социально-трудовых отношений, характер которых определяется доминирующей производственной моделью («тейлористско-фордистская» модель, «идеология нового
глобального капитализма») и типом организации социальной жизни (индустриальное, постиндустриальное/информационное/массовое общество).
Участники движения протеста против этого «
глобального капитализма» могут называть себя радикалами, говорить, что выступают за новые перспективные идеи: их аргументы – лишь очередной вариант всё того же противодействия свободе рынков и торговли, традиционно характерного для государственных властей.
Но в современную, и особенно постколониальную эпоху, ситуация изменилась: благодаря
глобальному капитализму злато взяло верх над булатом, экспорт капитала стал эффективнее, чем экспорт насилия.