— Вставайте, братцы, пора, сам плешивый козел из помойной ямы вылезает, — указывая на лысого, продолжал Пашка. Многие захохотали; «козел» отвернулся в угол, промычал какое-то ругательство и начал бормотать молитву.
Лесной пожар гудит. Я понял предвещанье. Перед душой моей вы встали на прощанье, О тени прошлого! — Простите же меня На страшном рубеже, средь дыма и огня!