Социальные
утопии показались ему несбыточными, не по душе пришлись.
О завершением коллективизации китайское руководство сочло, что коммунистическая
утопия близка к воплощению, осталось только убедить в этом крестьянство.
Идея социалистической
утопии была неопасной, пока рос уровень жизни и общественное богатство распределялось всё более справедливо.
То, что они советуют, часто является
утопией, и это касается как любви, так и политики.
Необходимы доказательства, потому что рай придётся создавать для восьми миллиардов человек и на первый взгляд это кажется
утопией.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: доскрестись — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Они создают новую
утопию сетевой демократии, вырастающей из взаимодействия локальных и виртуальных сообществ.
Дело в том, что
утопии становятся материальной силой, овладевая сознанием людей, вдохновляя их на мечты, руководя их действиями и вызывая их реакции.
Научный анализ сигнификативных цепей оказывается чистой
утопией.
Окружая зрителя изображениями, панорама переносит его в зыбкий мир советских
утопий, где люди и места ушедшей эпохи снова являются в настоящем.
Подобные высказывания можно считать
утопией и не относиться к ним всерьёз.
Проповедь социализма, по его мнению, останется
утопией, если человек не будет соответствующим образом воспитан.
Марксистская модель коммунизма была наиболее радикальной и проработанной
утопией будущего.
Меняйте мечту хоть каждый день, меняйте концепцию романтической
утопии на концепцию бесконечного развития.
Я хочу этим сказать, что создание такого завершающего класса, где преподаётся только действительно необходимое для жизни, вовсе не такая уж
утопия.
Они переезжали в города из сельской местности не потому, что считали городскую жизнь
утопией, а потому, что там предлагается гораздо больше возможностей для улучшения качества жизни.
Вот она, одна из первых русских
утопий, окрылённая и воспламеняющая сознание московского человека.
А развалины огромных храмов стоят до сих пор, будоража воображение туристов и напоминая об этой удивительной реализованной
утопии.
Приходится констатировать, что чаяния славянофилов, равно как представителей иных конкурирующих идеологий, явились очередной
утопией.
Поняли, что позитивное мышление – не просто
утопия или нереальность, а сила, которая может преобразить вашу жизнь.
Реставрация в широком смысле этого слова представляется мне достаточно точным описанием логики исторических желаний (если не исторического сознания) нашего времени, которое отмечено, казалось бы, полной утратой интереса к ещё недавно двигавшим миром
утопиям будущего и вместо этого занимается постоянными, всё более изощрёнными технологически, идеологически и политически проектами обновления прошлого.
Впоследствии в советской историографии этот эпизод получил название «военный коммунизм», а попытка одним махом построить
утопию была представлена как серия экстренных мер, вызванных условиями шедшей в то время гражданской войны.
Социальные мечты суть
утопии.
Огромные массы трудящихся во всём мире живут в мечтах о революционных
утопиях, которые чудесным образом облегчат их положение, верят в демагогию политических идеологий или надеются на какие-то монетарные махинации, откроющие им доступ к большему разнообразию товаров.
Когда-то этим местом правили люди, но к власти пришёл игрок – зверочеловек и он создал
утопию для разных рас, поэтому даже жаловаться не стоит.
Вот реальная причина возникновения сталинского мифа, большой
утопии, имеющей массовый, почти религиозный, квазирелигиоз-ный характер в стране, где в это время самым варварским способом разрушались христианские храмы, в стране воинствующего атеизма.
Понятие
утопии он считал однопорядковым и соотносимым с понятием идеологии, хотя и не тождественным ему.
В “Береге
утопии” – шикарное пространство, в котором можно строить хоть шесть планов: что-то одно происходит, но в тот же момент уже идёт другое, противоположное.
Девальвация «тоталитарной парадигмы» западной советологии осложнила представление об однонаправленности механизмов социального контроля в советском обществе и придала большее значение детализации дискурсивного взаимодействия между властью и обществом (с учётом того, что инстанции властного контроля являются не только внешними по отношению к субъекту), но не изменила – или даже усилила – представление о советском обществе как обществе, уверовавшем в идеологическую
утопию и потому принявшем в качестве неизбежного или должного вещи, труднообъяснимые для человека западной демократии.
Как человек, находящий утешение в библиотеках, почти как тот, кто ищет прибежища в храмах и монастырях, я могу только надеяться на то, что этот рай для научного труда выживет и во времена новой технологической
утопии как место для реальных (в отличие от виртуальных) книг и для людей, которые их читают и пишут.
Это говорит о том, что по-настоящему инновационная корпоративная культура – не идеальная
утопия, в которой всё прекрасно.
Столь популярные сегодня
утопии превращаются в дистопии.
Однако либеральная
утопия подверглась критике.
Такого рода
утопиями являются, например, плановое хозяйство, «всемирно-политическая конституция», проводимые планомерно и по закону евгеника и смешение рас.
Если в
утопиях прошлого предлагались модели общественного благополучия, построенные на основаниях порядка, контроля и всеобщего признания (подчинения), то теоретики общественного договора на первое место ставят свободу и права человека, принимая государство и договор относительно него как неизбежное зло, трагическую необходимость, определённый защитный механизм, невмешательство которого в жизнь общества оговаривается принципиально.
Сейчас этот одомашненный мир представляется
утопией.
Борются две
утопии, а выхода нет.
Просветители же, напротив, весьма часто использовали в своих произведениях эти элементы, равно как и элементы
утопии.
И всё же универсальный алфавит, который мог бы транскрибировать все языки мира, – абсолютная
утопия.
Во-вторых, немалую часть идей, высказываемых писателем, можно назвать
утопиями, фантазиями и наивными мечтаниями.
В классической
утопии стремление к фиксации смысла тематизировано через описание идеального коммуникативного механизма, почти не допускающего случайных сбоев, почти исключающего риск непонимания.
Но нужно учесть и то, что сам жанр
утопии предполагает необходимость изображения явлений культуры, отличных от уже известных.
Конечно, именно в вопросе о религии, обсуждение которого было в их время крайне рискованным, авторы
утопий не могли с полной искренностью заявить свою позицию.
В такой ситуации нет никаких гарантий, что в критических обстоятельствах их доктрины не начнут резонировать с народными
утопиями и предрассудками.
Ноосфера как гармония – сциентистский аналог социально – политической
утопии коммунизма и прочих, более ранних мечтаний о рае.
Сегодня документы, претендующие на концепцию, похожи на новый литературный жанр, который образно можно назвать наивной
утопией в бюрократическом стиле.
Революционер стремится к другой структуре, созданной по своему усмотрению, к своей собственной
утопии.