Братья имели титулы
тетрархов.
Всякий впервые увидевший жену
тетрарха не мог отвести от неё взгляд, настолько притягательной была её демоническая красота.
– И никто этого не может! – мрачно проговорил
тетрарх. – Ты говоришь пустое, старик!
Крышка откинулась, и
тетрарх увидел три кольца, покоящиеся на чёрной, как ночь, ткани.
– Моя семья ничуть не хуже твоей! – ответил
тетрарх, невольно пряча глаза.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: авдотка — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
– Знаю, знаю… – недовольно процедил
тетрарх. – Но я просил тебя быть кратким.
Воин почтительно вытянулся, приветствуя
тетрарха, отступил в сторону.
– Ты говоришь глупость, старик! – раздражённо произнёс
тетрарх.
– Почему же ты хочешь от них отказаться, старец? – спросил
тетрарх подозрительно.
Душа
тетрарха корчилась от ненависти и страха, вызванного возможным предательством и ужасом смерти.
И вновь, в который уже раз, он усомнился в необходимости своей службы
тетрарху.
Ищейки
тетрарха старательно вылавливали злонамеренных смутьянов, нещадно избивая их палками, но остановить распространение слухов не удавалось.
Жгучие поцелуи
тетрарха казались ей слаще мёда, они жалили её, как оса, пронизывая насквозь.
Сначала четыре
тетрарха действительно трудились на благо государства – забот было столько, что не до грызни.
С другой стороны, если привлечь его на свою сторону, можно извлечь из его умения немалую пользу: слепец поможет
тетрарху проникнуть в тайные замыслы его врагов…
Да и казна
тетрарха начала наполняться.
Но
тетрарх уже не слушал её.
– Диких зверей не выпускают на волю, – сказал
тетрарх.
Чиновник кивнул. Этот
тетрарх начинал ему нравиться. Пятясь задом, он вышел из комнаты. Дел предстояло очень много.
Всё оружие, которое есть у местных жителей, надлежит зарегистрировать в канцелярии
тетрарха.
В такой обстановке свара
тетрархов была убийственна для государства.
– Не льсти себе. Ты стал
тетрархом – пей и развлекайся. Политику, налоги, и торговлю оставь советникам своим.
Даже не дала как следует насладиться дворцом
тетрарха.
Тетрарх ждал ответы на вопросы, и они разумели, каких ответов ждал.
Тетрарх глядел в лица присутствующим и по скованности сановников улавливал, что других предложений ему сейчас не выскажут.
В таких делах
тетрарх был мало разборчив, он не делал различий между жёнами придворных и рабынями, брал всех подряд.
Зубы клацнули, она сдавила челюсти, поджалась и ещё сильнее впилась ногтями в руку
тетрарха.
За столом
тетрарх лил в себя вино, как в бездонную бочку.
Отсечённые головы врагов
тетрарх также называл наградой для обезглавленных.
Тогда
тетрарх усилием воли выдавил из мозга хмельной наплыв и попытался исправить положение: дать понять гостям, что всё его слова не более как уловка, обыкновенное словоблудие.
Тетрарх усмехнулся, проще было бы ответить, каких забот у него не было последнее время.
Тетрарх смотрел на фаворитку.
У
тетрарха перехватило дыхание, он задрожал и зажмурился, и все куда-то вдруг подевалось: ни зала, ни гостей, и он стремительно понесся в пропасть.
– Мои люди не хуже, господин
тетрарх!
Губы
тетрарха передёргивались нервными гримасами. Временами он касался углов губ, тёр виски и переносицу, заламывал кисти рук.
Тетрарх знал, кому принадлежит этот голос, но боялся не то что сказать – подумать о нём.
Но и
тетрарх умел закусывать удила и быть непредсказуемым, а может быть, напротив, очень предсказуемым.
Тетрарх больше не хотел, чтобы этот сумасшедший продолжал говорить, испугался, что сказанное им может свершиться.
Во славу
тетрарха поднимали золотые кубки, рога и чашки финикийского стекла в золотых оправах. Горланили хвалебные речи.
Илы, в свою очередь, состояли из четырёх тетрархий по 49 наездников, подчинявшихся
тетрархам (94,20).
Всё так же молча
тетрарх подошёл и, сжав её за плечи, жадно припал к ней, как к сосуду с прохладной водой.
Тотчас из темноты возникли солдаты придворной гвардии
тетрарха – рослые темнокожие нумидийцы, стройные поджарые египтяне.
– Я должен учитывать настроения толпы! – пытался оправдываться
тетрарх.
– Как просто, оказывается, попасть ко мне во дворец! – недовольно проворчал
тетрарх.
Тетрарх старался не отставать, однако с каждой минутой всё больше жалел, что послушался старика.
– А, так он один из этих грязных и оборванных пророков! – разочарованно протянул
тетрарх.
Тетрарх растерянно молчал. То, как легко слепой незнакомец проник в его мысли, напугало и потрясло его.
– Позволь, повелитель, я помогу тебе! – шагнул к
тетрарху начальник стражи.
Тетрарх прижимал к себе ларец с кольцами и чувствовал, как сквозь дерево и металл в него переливается заключённая в них древняя сила и власть.
Некоторые были вовсе без сил и лежали на каменном плацу, не смея пошевелиться, чтобы бросить последний отчаянный взгляд наверх, где метался
тетрарх.