Предложения со словом «обесцененность»

Увы, в XXI веке его разрушительная сила образа спровоцирована обесцененностью человеческой жизни.

Мы всегда были позади мужчин. Но одно дело – по традиции, чтобы мужчина принял опасность на себя. И совсем другое – по причине второсортности и обесцененности.

Безразличие цивилизации и её «ценностного мира» к трагедии смерти, конечности человека, превращается в обесцененность человека и его существования, становится почвой превращения человека в «средство», «объект».

А знания – вещь дорогостоящая, несмотря на общедоступность и обесцененность их интернетом.

Привыкая в «буднях» и «нормах» цивилизации к своей «обничтоженности», к обречённости на положение средства, «материала», ожидающей смерти вещи, проще говоря – к обесцененности своего бытия, человек безразлично, «с лёгкостью» отдаёт и отнимает существование, подчиняясь прихоти власть имущих, во имя навязанных ему химерических, абстрактных целей.

То есть человек становится тем, чем делает его мир – безразличным к себе и собственной судьбе, к ценности судьбы и жизни всякого «другого» орудием отрицания, смерти, уничтожения, власть «ничто», низложенность и обесцененность человека заявляют о себе в его поступках, в движениях человеческой массы.

То безразличие к существованию, трагедии смерти, которое дышит нам в лицо из этого снимка, превращенность самых обычных, «типических» людей в холодное, безразличное орудие уничтожения, не объяснимы ничем иным кроме безраздельной власти над человеком эпохи отрицания и отчаяния, предельной обесцененности для него существования, его превращенности в «ничто».

Подобные ужасы лишь свидетельствуют меру обесцененности, «десакрализованности» человека и его существования в пространстве цивилизации, в её «этосе», «нормах» и «буднях», являются чудовищным символом нигилистического отношения цивилизации «промышленного прогресса» к человеку и его судьбе, извращённости положения человека в её пространстве.

Власть над человеком смерти, застывшая в типическом и нормативном способе существования человека, в реалиях его судьбы в мире «прогресса» и «всепоглощающего комфорта», безразличие к трагедии смерти, де факто залёгшее в основаниях культуры как целостной вселенной человеческого существования, обернулись «обничтожением» и «десакрализацией» человека, некой фундаментальной обесцененностью существования и человека, пронизывающей «будни», самые «привычные» и «позитивные» реалии его существования, и с инфернальной символичностью проступающей в вихрях исторических катастроф.

Приговорённый наличной данностью и способом своего бытия в реалиях цивилизации к судьбе «вещи», к обесцененности его личности и его существования, человек превращается в орудие смерти, отрицания, уничтожения, безразлично отдаёт и отнимает жизнь, преступает против святости личности и жизни «другого», приносит дар существования в жертву мифам, идеологическим химерам, абстрактным целям и идеям.

Та чудовищная «обничтоженность» человека, которая предстаёт нам из практики лагерей смерти, мировых войн, репрессий и т.д., на деле является лишь символом и неотвратимым следствием той сущностной «обничтоженности», обесцененности и низложенности человека, которая пронизывает устои и этос «цивилизации прогресса», обосновывающую её парадигму человека.

Проще говоря, власть над человеком «ничто», то есть пустоты, отрицания, отчаяния, обесцененность и обессмысленность для него существования являются почвой превращения человека в покорное, безразличное орудие массовых преступлений против ценности человека и жизни, человек является здесь преступником в той же мере, в которой и жертвой.

Подобное противоречие не может не обернуться двумя вещами – апофеозом отрицания, восстанием человека против того, что предстаёт ему как его бытие и судьба в мире, и тем инфернальным торжеством нигилизма в вихрях исторических потрясений, которое является лишь выражением, символом пронизывающей «будни» и «нормы» цивилизации «обничтоженности» человека, обесцененности человека и его существования.

Потому что десакрализованность, обесцененность человека и его существования в «этосе» цивилизации, в её повседневности, неотвратимо обращается инфернальным, символическим торжеством нигилизма в потрясающих её исторических катаклизмах.

Проблема в том, что в его мире и способе его существования низложенный как ценность, обречённый на судьбу ожидающей уничтожения «вещи», превращённый в «ничто» и принуждённый к обесцененности своего бытия, человек превращается в орудие отрицания, он восстаёт против своего удела, против «зла» и «проклятия» существования, которое ощущается им как «ад бессмыслицы» – это отрицание существования предстаёт нам как суть определяющих облик эпохи исторических событий.

Помимо этого, в инфернальной обесцененности и десакрализованности человека в практике лагерей смерти, очевидно проступает забвение идеи личности в человеке, его единичности, трагизма и неповторимости его личностной судьбы, торжество представления о человеке как «социальном индивиде», социо-биологическом материале, представителе «расово-родовой популяции».

Может быть торжество нигилизма, пронизывающее облик исторических событий, является лишь следствием и выражением той обесцененности человека и существования, которая заложена в морали и основополагающих парадигмах цивилизации, в «устойчивых», «типических» формах существования человека, которые она продуцирует, проще говоря – в том положении в мире, на которое цивилизация обрекает человека?

Безразличие «ценностного мира» цивилизации к трагедии смерти, низложенность человека в «буднях» цивилизации, обессмысленность и обесцененность его существования, низведенного до ожидания смерти, производства и использования вещей, социального функционирования – таковы возможные истоки того масштабного отрицания бытия, которое определяет облик исторической эпохи.

Пронизывающее исторические катастрофы низложение ценности человека и его жизни выступает как продолжение, апофеоз того низложения человека, той обесцененности человека и существования, которые пронизывают «этос» цивилизации, её «нормы» и «будни», «типический» способ существования внутри неё.

Получается довольно запутанный механизм: уже заведомо несуществующее и обесцененное искусство разоблачает свою обесцененность и даже исчезновение.

Практика лагерей смерти, войн и репрессий, циничного «закабаления» миллионов людей по обвинениям в надуманных преступлениях, умерщвления сотен тысяч людей в реализации «великих проектов», демонстрирует некую последнюю, инфернальную «десакрализованность» и обесцененность человека, которая выступает лишь символом той нигилистической низложенности, обесцененности, десакрализованности человека, которая пронизывает «устои» и «этос» цивилизации.

Правильно объяснять подобное довлением над человеком эпохи социальной среды и массы, когда безликость и растворённость в экзальтированной, подчинённой власти аффектов толпе, превращает человека в орудие преступления и позволяет вовлечь его в гибельные по смыслу и последствиям авантюры, однако ещё более глубокой причиной, «почвой» этого является нигилизм массы, властвующее над ней отрицание существования, обесцененность существования человека в пространстве цивилизации, в «нормативном» для этого пространства способе человеческого бытия.

Причины нужно искать в ситуации и положении человека внутри цивилизации, в его низложенности, обесцененности, в противоречиях в способе существования человека, когда таковой предстаёт как нечто, наиболее враждебное личностному началу в человеке, его единичности, собственно – его человечности.

Более того, обесцененность, низложенность человека и его бытия в «этосе» цивилизации, в её «буднях» делает возможным тот апофеоз нигилизма, отрицания ценности человека и существования, который определяет облик исторических событий, масштабные исторические авантюры.

Подобная обесцененность, десакрализованность человека и его бытия в «этосе» цивилизации, в «типических», «устойчивых» формах существования человека внутри цивилизации, с чудовищным масштабом и символизмом проступает в перипетиях исторических катастроф, в готовности человека безразлично умирать и убивать «среди борющихся машин» во имя мифов, иллюзий, идеологических химер.

Кроме владеющего массой отрицания жизни, восстания против «зла» жизни, низложенности человека, обесцененности и обессмысленности его существования в «буднях» цивилизации, ничем нельзя объяснить тот апофеоз фактического нигилизма, который проступает из исторически событий.