Эстетическое при всей своей связующей силе, при всём своём увлекающем могуществе по отношению к человеческому сознанию, при всей
неоглядности возможных ассоциаций и фантазий не может мыслиться как самодостаточная сила в области порождения смысла.
Правое и левое, верх и низ, высота и глубина, небо вверху и море внизу, солнце днём и луна ночью, звёзды на небе и цветы на лугу, громовые тучи и громады гор,
неоглядность равнины и беспредельность мысли, грозы в воздухе и бури в душе, оглушительный гром и чуть слышный ручей, жуткий колодец и глубокий взгляд – весь мир есть соответствие, строй, лад, основанный на двойственности, то растекающейся на бесконечность голосов и красок, то сливающейся в один внутренний гимн души, в единичность отдельного гармонического созерцания, во всеобъемлющую симфонию одного «я», принявшего в себя безграничное разнообразие правого и левого, верха и низа, вышины и пропасти.
Спуск к берегу моря оказался куда короче подъема – фургоны грохотали, описывая все петли извилистого пути, а стоило рассвету окрасить небо в розовые тона, как внизу и впереди распахнулась
неоглядность моря, словно выложенная золотыми чешуйками, – заря постаралась, размалевала волны по-своему.